Украина для Трампа – технический вопрос

Журналист, редактор отдела политики журнала «Монокль», эксперт Центра ПРИСП Петр Скоробогатый – о возможности компромисса между США и Россией по Украине.

Избранный президент США Дональд Трамп будет приведен к присяге 20 января 2025 года. И, как считают наблюдатели, эту дату можно считать точкой отсчета для старта больших мирных переговоров Вашингтона и Москвы. По крайней мере, сам будущий глава Белого дома высказывает намерение как можно скорее остановить войну на Украине.

О необходимости мира также заявляют в России, в Китае, в большинстве европейских стран и даже в некотором смысле на Украине. Камнем преткновения являются лишь условия заключения мирного соглашения, которое должно зафиксировать на бумаге итоги силового противостояния: определить победителя и проигравшую сторону.

У Москвы есть все основания полагать, что она одержала победу в противостоянии с Западом. Российская армия больше года владеет инициативой на фронтах и способна продолжать наступление, экономика выдержала удар западных санкций, а о мире просит будущий лидер западного блока.

Однако в Киеве, Лондоне, Париже и ряде европейских стран помельче придерживаются иной точки зрения. Они признают уязвимость позиций Украины и военное доминирование России, но не видят повода идти на условия Москвы и предлагают сторговаться на ничью, а по сути лишь получить время для переоснащения ВСУ. Россию «ничья» не устраивает, ведь при таком раскладе война лишь откладывается на более поздний, удобный для противника срок.

Дональд Трамп пока воздерживается от конкретики в отношении условий мирного соглашения, допуская возможность оказать давление как на Москву, так и на Киев, чем явно старается обеспечить себе пространство для маневра на будущих переговорах. Однако он вряд ли будет рисковать ядерной войной с Россией из-за нюансов прохождения новой границы на территории страны, которую большинство граждан США не смогут отыскать на карте.

На российско-американских переговорах Трамп будет решать многочисленные вопросы глобальной безопасности и американских интересов в мире. Именно эта задача для него в приоритете.

Если США и Россия договорятся по широкой мировой повестке, Вашингтону придется надавить на своих союзников по НАТО и на киевский режим, заставив их относительно добровольно принять российские условия мира на Украине. Но в случае, если Москва и Вашингтон снова не смогут прийти к соглашению, как это произошло на российско-американских переговорах осенью 2021 года, Трамп может обострить военную ситуацию на Украине, усилив военную поддержку киевского режима.

Сорвавшиеся переговоры

Для того чтобы понять глубину нынешнего кризиса российско-американских отношений, нужно вспомнить события, предшествовавшие началу СВО. Украина при президенте Петре Порошенко наотрез отказывалась выполнять Минские соглашения, а сменивший его в 2019 году на посту главы государства Владимир Зеленский не только назвал условия этих соглашений невыполнимыми, но и потребовал у России вернуть Крым, намекнув на возможность разработки Киевом ядерного оружия.

При этом члены «нормандского формата» Франция и Германия, гарантировавшие выполнение Минских соглашений, продолжали обвинять в их невыполнении Россию, а США (под руководством президента Дональда Трампа) начали поставлять на Украину оружие, усилили антироссийские санкции и в массовом порядке высылали из страны российских дипломатов.

В январе 2021 года президентом США стал Джо Байден, и напряжение между Западом и Россией лишь нарастало: корабли американского ВМФ вошли в Черное море, а НАТО готовилось к проведению масштабных учений на территории ЕС, в рамках которых Пентагон отправил в Европу 1200 единиц техники. В ответ Россия начала концентрацию войск на своей западной границе.

Однако весной 2021 года Джо Байден все-таки позвонил Владимиру Путину и предложил провести двусторонний саммит в Женеве, чтобы решить накопившиеся противоречия. Встреча 16 июня 2021 года в Швейцарии прошла относительно успешно: президенты России и США дали поручения своим командам продолжить переговоры о нормализации двусторонних отношений. «Лев Толстой как-то сказал: “В жизни нет счастья, есть только зарницы его. Дорожите ими”. Вот мне кажется, что в такой ситуации не может быть какого-то семейного доверия, но “зарницы его” промелькнули», — подвел итог переговоров Владимир Путин на пресс-конференции.

Однако быстро выяснилось, что американцы готовы обсуждать только интересующие их вопросы: ограничение ракетных вооружений и ядерное сдерживание. В итоге российская сторона пошла на нетривиальный шаг, придав в декабре 2021 года публичной огласке свои требования к США и НАТО. Москва потребовала отказаться от создания военных баз в государствах бывшего СССР; исключить дальнейшее расширение НАТО на восток и вывести военную инфраструктуру Альянса из стран, присоседившихся к нему после 1997 года; отказаться от проведения военных учений свыше бригадного уровня в согласованной приграничной с Россией полосе; создать горячую линию для экстренных контактов между Россией и НАТО; отказаться от развертывания ракет средней и меньшей дальности у границ друг друга; не размещать ядерное оружие за пределами своих границ; не проводить учений с отработкой применения ядерного оружия; прекратить полеты тяжелых бомбардировщиков вне своей территории и отказаться от приближения кораблей на дистанцию, дающую возможность нанесения удара; гарантировать невмешательство во внутренние дела.

Выполнение этих требований не подрывало оборонительный потенциал США и НАТО, но должно было обезопасить Россию от внезапного удара со стороны западного военного блока. От Украины Москва хотела лишь соблюдения военного нейтралитета, прописанного в Декларации о независимости и конституции того времени.

В то время условия Москвы прозвучали неожиданно и для западных «партнеров» по-настоящему нагло. Они вряд ли планировали прямое нападение на российскую территорию, но полагали, что при помощи военных баз на восточном направлении и агрессивной политики русофобских режимов в Киеве и Тбилиси можно оказывать политическое давление на Москву.

Следует напомнить, что идея размещения советских ракет на Кубе на старте карибского кризиса 1962 года появилась в ответ на размещение американских ракет в Турции. В Белом доме всегда считали, что имеют право приставить пистолет к виску любой страны и заявить: мол, не бойтесь, он не выстрелит. Но когда СССР поступил зеркальным образом, в США началась истерика, и мир внезапно оказался на пороге ядерной войны.

В Вашингтоне редко понимают язык дипломатии, но быстро реагируют на силовые угрозы. В итоге Россия была вынуждена учиться средствам коммуникации, которые понятны американским политикам, в том числе поэтому началась СВО, а в небе над Днепропетровском явил себя миру «Орешник».

В конце концов, Москва не отзывала своих требований к Альянсу, и можно предположить, что в случае возобновления переговоров с США Россия первым делом поднимет вопрос о гарантиях собственной безопасности, в системе которых Украина является лишь одним из звеньев.

Актуальность вопросов европейской и даже шире — евразийской безопасности Владимир Путин подчеркнул уже в 2024 году: «Пришло время начать широкое обсуждение новой системы двусторонних и многосторонних гарантий коллективной безопасности в Евразии. При этом в перспективе надо вести дело к постепенному сворачиванию военного присутствия внешних держав в евразийском регионе… Понимаем, безусловно, что в нынешней ситуации этот тезис может показаться нереалистичным, однако это сейчас. Но если мы выстроим надежную систему безопасности в будущем, в таком присутствии внерегиональных военных контингентов просто не будет необходимости».

Российские предложения о мире

Базой для разрешения украинского кризиса для России неизменно остаются стамбульские договоренности с поправкой на реалии «на земле». «Договор о постоянном нейтралитете и гарантиях безопасности Украины» был парафирован украинской делегацией весной 2022 года. Но затем по настоятельному совету США и Великобритании Киев отказался от его реализации, и война продолжилась.

Соглашение предусматривало принятие украинского закона о запрете нацистской идеологии, возвращение к нейтральному военному и сохранение безъядерного статуса Украины; ограничение численности ее вооруженных сил; запрет на размещение на украинской территории иностранных военных баз и мораторий на проведение военных учений на украинской территории с участием иностранных войск. Кроме того, Россия соглашалась на разработку системы гарантий безопасности Украины со стороны западных партнеров, которые были бы аналогичны правилам для участников НАТО.

Изменившиеся условия «с учетом реалий “на земле”» означают, что Киев должен полностью вывести войска с территорий Донецкой и Луганской народных республик, Херсонской и Запорожской областей «в пределах их административных границ, которые существовали на момент их вхождения в Украину». А вопрос принадлежности Крыма вообще снят с повестки.

«Как только в Киеве заявят о том, что готовы к такому решению, и начнут реальный вывод войск из этих регионов, а также официально уведомят об отказе от планов вступления в НАТО, с нашей стороны незамедлительно, буквально в ту же минуту, последует приказ прекратить огонь и начать переговоры. Повторю: мы это сделаем незамедлительно», — пообещал Владимир Путин на встрече с руководством МИД РФ в июне 2024 года.

Почему Россия постоянно возвращается к стамбульским договоренностям? В них есть все, что хотела бы получить Москва от Киева как три года назад, так и сегодня, да к тому же документ завизирован украинскими политиками в тот момент, когда они были еще легитимны. Однако спустя три года СВО все пункты документа выглядят куда более жестко для киевского режима, означают, по сути, его полную капитуляцию и политическое самоубийство.

Во-первых, Россия добивается юридически закрепленного изменения границ, признанного не только Украиной, но и мировым сообществом. Логично, что за разрешением самой сути конфликта должны последовать отмена санкций и восстановление экономических отношений с миром, блокированные Западом. Тогда как заморозка территориального спора никак не снимает основания для давления на Россию в перспективе, не говоря о том, что остается сам предмет конфликта. Однако часть российских территорий находятся под контролем ВСУ, и трудно себе представить, что армия, получив приказ на отход, безропотно покинет позиции.

Во-вторых, требования в культурном пространстве — это не столько про права русских, сколько про возможность в перспективе влиять на внутреннюю политику сопредельного государства через общую культуру. Исторически обусловленный нарратив векового противостояния за окраинные земли империи базируется на сохранении самого пространства жизни славянского населения и выставлении преград на пути его полонизации. Это тяжелый кризисный момент переговоров, ведь именно на триаде вера (гонение на УПЦ) — язык (дерусификация) — история (бандеровская идеология) современный киевский режим выстраивает иную мировоззренческую матрицу в образовании и культурной политике Украины. Если в своих «культурных» требованиях Россия не добьется успеха, оставшаяся украинская территория и люди могут быть потеряны для русского мира.

В-третьих, нейтральный статус и демилитаризация лишат Украину геополитической значимости для Запада. Страна перестанет быть антироссийским копьем и останется наедине со своими долгами, разваленной экономикой и промышленностью, в демографической пропасти и с послевоенными травмами. Это вызов в том числе для России, поскольку именно на нашей границе образуется нестабильная «черная дыра» с гигантским рынком оружия и наркотиков, беженцами, криминалом. А значит, вопрос послевоенного восстановления Украины также должен стать частью больших переговоров.

Несмотря на всю сложность переговорных позиций, Москва тем не менее жестко отстаивает свои условия, наотрез отказывается от «минского» варианта замораживания конфликта и вынесения за скобки статуса новых российских регионов.

В мировой политике, как и в бизнесе, существует распространенная практика выдвигать в начале переговоров завышенные требования, чтобы затем слегка уступить, придя к компромиссу. Публично озвучивая свои требования в декабре 2021 года по вопросам безопасности и в 2024 году по вопросу прекращения огня на Украине, Москва фактически сожгла за собой мосты и сделала это сознательно. Противная сторона должна понять, что объявленные условия — это непреложный набор требований, после которых возможна нормализация отношений между Россией и Западом, а также дальнейшие переговоры по другим вопросам. А значит, попытка «подвинуть» позицию Москвы, предложив заморозку конфликта или территориальную расторговку, обречена на неудачу.

План Трампа

Команде Дональда Трампа предстоит выстраивать новую внешнеполитическую стратегию США, и начинать эту работу ему придется с разрешения украинского кризиса. Дело в том, что старая стратегия основывалась на уходящей американской гегемонии и была исключительно затратна. Когда Трамп баллотировался в президенты США в первый раз, госдолг страны составлял 21 трлн долларов, а сегодня он превысил 36 трлн долларов. Расходы на обслуживание госдолга уже превысили американские военные расходы. Илон Маск, который на данный момент является самой влиятельной фигурой в команде Трампа, прямо заявляет: «Либо произойдут масштабные перемены, либо Америка обанкротится, поэтому должны произойти масштабные перемены!» Речь идет не только о банальной экономии, но и о выборе приоритетных задач как во внутренней, так и во внешней политике, расходы на решение которых, возможно, будут даже увеличены. Но откровенно убыточные проекты должны быть немедленно закрыты.

И речь идет не столько об экономии денег, идущих непосредственно на поддержку Украины. По словам главы Госдепа Энтони Блинкена, Вашингтон за последние три года выделил на поддержку Киева около 100 млрд долларов, большая часть из которых ушла в американский ВПК, — в общем-то это мелочь для бюджета страны. Куда более значительные средства тратятся на глобальное противостояние с Россией: содержание американских войск в Европе, гонку вооружений, выстраивание линии ПРО вдоль российских границ, которая стала бессмысленной после появления гиперзвуковых ракет.

При этом конфронтационная политика Вашингтона заставляет Москву искать союзников в лице Китая, Ирана и КНДР, а также выстраивать альтернативные экономические и политические связи с развивающимся миром. Американцам также приходится учитывать риски новых непубличных военных альянсов, в рамках которых у противников США в некоторых регионах может появиться российское вооружение исключительной мощности.

Трамп явно намерен остановить безудержное расширение рисков и рост расходов для США из-за конфронтации с Россией. Он считает, что лишь Китай может попытаться в будущем бросить вызов США и незачем своими руками ковать военно-политический союз Москвы и Пекина. Еще одной важной задачей будущий президент видит защиту интересов Израиля, а значит, и российско-иранский союз представляет для Вашингтона опасность.

А самое главное, Россия — это единственная в мире страна, способная стереть США с лица Земли. Усугублять ядерные риски Трамп тоже не желает, а потому уже сейчас выступает против нанесения ударов дальнобойными ATACMS вглубь российской территории: «Я категорически не согласен с запуском ракет на сотни миль в Россию. Зачем мы это делаем? Мы тоже разжигаем эту войну и усугубляем ее».

На фоне задач по переформатированию внешнеполитической стратегии США Украина для Трампа является второстепенным вопросом и, по сути, чисто техническим, а спор о том, где пройдет линия разграничения между российскими и украинскими войсками, — это вообще третьестепенный и мало волнующий его вопрос.

В итоге будущий президент США прямо заявил, что Владимир Зеленский должен готовиться к заключению соглашения по завершению конфликта. А будущий спецпредставитель США по Украине и России Кит Келлог в эфире Fox News выразил уверенность, что Москва и Киев готовы к переговорам.

США могут найти действенные методы убеждения украинской элиты, которая всеми силами противится сделке. Выдвинутый Трампом кандидат на пост главы ФБР США Кэш Патель уже пообещал инициировать расследование в отношении Зеленского по поводу расходования денег американских налогоплательщиков, выделенных на поддержку Украины. Кроме того, Патель пообещал выяснить, не использовал ли Киев ложные угрозы безопасности западным странам для получения дополнительной финансовой помощи от США, приведя в пример заявление Зеленского о ракетном обстреле Россией Польши, хотя на польскую землю упала украинская ракета.

После 20 января новый глава Белого дома может полностью прекратить помощь Киеву, а также настоятельно попросить об аналогичных шагах лидеров европейских стран. При таком развитии событий полный военный разгром украинской армии будет вопросом максимум нескольких месяцев, а новая линия разграничения может пройти недалеко от Львовской области.

Возможное принятие Киевом российских условий мира не будет означать поражения США: Украина сохранила государственность, а бессмысленная война, о необходимости прекращения которой так долго твердил Трамп, завершилась. Трамп не то, что не проиграет от такого развития событий, он вполне оправданно может рассчитывать на Нобелевскую премию мира.

Ранее США обещали победить Россию? Трамп ответит: так это обещал неадекватный Джо Байден, который попал в Белый дом лишь благодаря украденным выборам 2020 года, а я бы начала этой войны вовсе не допустил, и вот вернулся и прекратил!

Конечно, Путин и Трамп могут и не договориться по вопросам глобальной безопасности, что приведет к продолжению войны на Украине, но это маловероятный сценарий. Тем более что события на Ближнем Востоке уже развиваются таким образом, как хотелось бы Трампу. Можно допустить точку зрения, что окончание активных боевых действий в Палестине и Ливане, крушение режима Асада при непротивлении сторон и переход Сирии под контроль Турции в интересах Израиля, странное затишье в Тегеране и военное давление на хуситов — все эти события последнего месяца уже формируют пространство для большой сделки с участием в том числе США и России или вообще являются следствием достигнутых договоренностей.

Стратегия Зеленского

Судя по всему, Владимир Зеленский искренне рассчитывал на урегулирование ситуации в Донбассе, но из-за неадекватного понимания политических реалий сделал ошибочный расчет. Он объяснял, как нужно договариваться с Москвой: есть российские условия мира (Минские соглашения), есть украинские условия мира (требование пересмотреть Минские соглашения), а следует «сойтись посередине». Так принято решать финансовые противоречия на базаре в Кривом Роге и в киевском шоу-бизнесе, но в политике существуют свои законы. Минские соглашения уже были результатом сложного и болезненного для России компромисса и, следовательно, пересмотру не подлежали.

Победив на президентских выборах в 2019 году и пообщавшись с западными лидерами, Зеленский услышал то, что хотел услышать: Запад с вами, не поддавайтесь на «давление» России. Кроме того, Зеленский буквально через несколько месяцев пребывания во власти заразился манией собственного величия в самой тяжелой форме. Любые замечания, критику и даже некомфортные вопросы от журналистов он воспринимал как вызов и личное оскорбление. В итоге в окружении Зеленского остались лишь те люди, которые научились не вызывать в нем отрицательных эмоций, и, как следствие информационного комфорта, он окончательно утратил связь с реальностью.

Можно сколько угодно винить премьер-министра Великобритании Бориса Джонсона в срыве стамбульского мирного соглашения 2022 года, но окончательное решение принимал Зеленский, думая, что в случае продолжения войны он сможет получить лучшие условия мира.

Все последующие «мирные планы» и «планы победы» Зеленского, с которыми он носился по миру последние два с половиной года, — это рецидив болезни 2019 года: вот наши явно завышенные условия мирного соглашения, давайте торговаться и искать компромисс.

И когда летом этого года Россия предложила Зеленскому новый вариант мирных договоренностей на основе «Стамбула», это было воспринято им как ультиматум. В ответ «хитрый» Зеленский тут же сочинил свой собственный ультиматум и ждал начала торга, в надежде «сойтись посередине». При этом Запад продолжает поддерживать в нем эту иллюзию: мол, да, правильно, разговор с Россией возможен только с позиции силы! В конечном счете полезную марионетку всегда можно использовать в образе национального лидера, который не приемлет ущемления интересов своего государства.

Какова в итоге позиция Украины? Она, к сожалению, полностью неадекватная. Следовательно, нет никакого практического смысла обсуждать очередные «планы победы» и заявления, которые сыплются из Киева, как из рога изобилия.

Европа против мира

Пожалуй, самую бессовестную и деструктивную позицию по отношению к Украине занимает президент Франции Эммануэль Макрон. Париж находится на последнем месте по объемам помощи Украине в пропорциях от своего ВВП, но при этом он безусловный лидер по провокационным заявлениям. Весной этого года Макрон выдвинул идею отправки войск НАТО на Украину, хотя явно не собирался привлекать для этого французских солдат. Но в итоге, наслушавшись этих обещаний, Зеленский в который раз отказался от переговоров и бросился атаковать Курскую область.

Теперь Макрон носится с идеей размещения на Украине «миротворцев» из стран НАТО, хотя Россия давно заявила, что страны Альянса являются стороной конфликта на Украине. С таким же успехом в 1944 году Муссолини мог бы предложить ввести итальянских миротворцев в Германию. Но поскольку Зеленский хочет верить в чудо, которое спасет его от неминуемого поражения, обещания Макрона падают на благодатную почву. Самого же президента Франции на провокации сподвигает желание отомстить за Африку: ряд стран континента попросили французских колонизаторов на выход, запросив взамен военную и политическую помощь России.

К эшелону «ястребов» можно условно отнести Великобританию, Германию, Польшу и некоторые страны помельче. Правда, они не горят желанием вводить войска на Украину и не тешат себя иллюзией о возможности военной победы над Россией. Их надежды строились на том, что Москва согласится на украинские условия мира, то есть по каким-то непонятным причинам признает свое поражение.

По итогам почти трех лет войны страны ЕС потратили на поддержку Украины 130 млрд евро. А вместе с Великобританией и Японией обеспечили примерно две трети от общего объема военной и финансовой помощи Киеву. Но финансовые показатели не отражают реальной картины: европейские военные склады, откуда вся хранившаяся там рухлядь отправилась на Украину и была отображена в бухгалтерских документах как многомиллиардная помощь, уже практически опустели. А передавать Украине в тех же объемах новую военную технику, которой, как внезапно выяснилось, европейцам самим не хватает, никто не собирается.

Бельгия на днях заявила, что не сможет до конца 2024 года передать Украине обещанные истребители F-16 из-за отсутствия запчастей и подготовленных украинских пилотов, а также потому, что не готова партия для замены — истребители F-35. А Польша отказалась от передачи Киеву истребителей МиГ-29, поскольку «исчерпала свои возможности».

Впрочем, одними поставками оружия уже нельзя помочь Украине сдержать российское наступление, поскольку у нее закончились мотивированные солдаты, а насильно призванные граждане быстро разбегаются из окопов — кто в плен, кто по домам. Нужны десятки тысяч новых наемников, а это требует огромных финансовых затрат. Непохоже, что у европейцев остались серьезные ресурсы для перезагрузки украинской войны, хотя на словах они продолжают обещать поддержку.

И самое главное: в 2022 году Европа была уверена в своей правоте, поскольку Запад консолидированно решил ответить на российский вызов существующему миропорядку. А теперь в Белый дом возвращается Дональд Трамп, который не исключает выход США из НАТО и грозит добить старый миропорядок гораздо быстрее России.

Более того, американцы, похоже, готовы по-новому влезть и во внутренние европейские дела. Все чаще говорят о планах Трампа и Маска по смене леволиберальных европейских правительств на правоконсервативные. Но, например, Консервативной партии Великобритании не стоит радоваться, поскольку из консервативного в ней осталось только название. Лидер новой британской партии Reform UK Найджел Фарадж, выступающий против бесконтрольной миграции и за восстановление отношений с Россией, уже побывал на приеме у Трампа и Маска в Мар-а-Лаго, где ему была обещана финансовая помощь, необходимая для прихода к власти.

Можно предположить, что во Франции вместо Макрона, долгие годы проповедовавшего праведность пути «стратегической автономии» ЕС от США, обитатели Мар-а-Лаго предпочтут видеть в Елисейском дворце более близкую им по взглядам Марин Ле Пен.

Илон Маск, комментируя твит сторонницы партии «Альтернатива для Германии» (АДГ), которая выступает за скорейшее возобновление отношений с Россией, написал: «Только АДГ может спасти Германию». У АДГ мало шансов получить большинство на предстоящих в феврале парламентских выборах, но после сигнала «из Мар-а-Лаго» идея о запрете этой политической силы, которая живо обсуждается в Германии, уже выглядит неполиткорректно, а ее вхождение в будущую правящую коалицию перестало быть фантастикой.

И теперь становится понятно, почему премьер-министр Италии Джорджа Мелони всегда так преданно и влюбленно смотрит в глаза Илону Маску.

Положа руку на сердце, проделки Трампа и Маска — это не что иное, как грубое вмешательство еще не пришедшего к власти президента США и американского олигарха во внутренние дела европейских стран. Но после стольких лет искусственного насаждения американцами в странах Европы ультралиберальной и антироссийской политической элиты ни малейшего удивления или жалости к европейцам эта ситуация не вызывает.

Подводя итог: если Дональд Трамп и Владимир Путин действительно найдут компромисс по широкому кругу глобальной повестки и двусторонних интересов, то возможностей у Вашингтона встроить в новую договорную линию и украинских, и европейских оппонентов мирного плана достаточно. В противном случае Россия медленно и кропотливо доведет СВО до победы и без поддержки партнеров, просто чуть позже.

Печать