Может ли суд отменять акты законодательной власти?

Политический юрист, специалист в области конституционного правосудия, эксперт Центра ПРИСП Иван Брикульский – о том, почему конституционалистам важен кейс Василия Власова.

Предыстория: был в Госдуме самый молодой депутат от ЛДПР Василий Власов. В ноябре его полномочия были досрочно прекращены. Официальная версия фракции и Думы — прогулы. На днях экс-депутат подал иск в Верховный Суд. О фабуле подробнее написали Ведомости.

Интересно, что история Власова практически полностью совпадает с недавним кейсом студенческого муткорта по конституционному правосудию «Хрустальная Фемида». Тема — «Молчание законодателей» или дело о свободе слова в региональном парламенте. Поднимаемые проблемы о депутатском статусе очень и очень похожи.

Кейс Власова позволяет потенциально поставить перед КС серьёзные проблемы. Частично об одной из них намекнул политюрист Олег Захаров. Мы тоже немного намекнём.

Первая — проблема сдержек и противовесов. Вопрос в том, может ли судебная власть проверять полномочия парламентов по существу? Проблема не новая. Правоприменение в подобных вопросах сложилось таким образом, что при оспаривании решений законодательной власти, суды проверяют эти решения лишь по форме, а решение сводятся лишь к формальному подтверждению полномочий парламента.

Мы здесь говорим не просто о нарушении гарантий судебной защиты (когда суд сам отказывается от судебной проверки, это также нарушение гарантий статей 45 и 46 Конституции), а о том, может ли суд отменять акты законодательной власти, которые нарушают права и свободы. Ответить на этот вопрос не так просто, нужен поиск баланса.

Вторая — проблема парламентского усмотрения и злоупотребления правом. В своих решениях КС не раз говорил о гарантиях оппозиции. Вопрос в том, насколько широко парламент может распространять своё усмотрение по лишению (фактически, лишению!) депутата его статуса и где наступает та красная линия, при которой закон и Конституция говорят парламенту стоп? Очевидно, что власть парламента, как и любого властного института, не может быть абсолютной. Иными словами, границы должны быть, но где они проходят?

Проблема усмотрения тоже не нова для публичного права. Там, где есть неограниченное усмотрение (будь это парламент или его комитет), там неизбежен произвол и нарушения прав. Это аксиома.

Третье — принцип народовластия. Власов всё же был депутатом, то есть избранный и поддержанный избирателями. В этом заключается ключевое отличие от ситуаций, когда в рамках одного «цеха» к ответственности привлекают судьи, адвокаты и так далее. Народовластие — основа конституционного строя, народ — источник власти (статья 3 Конституции).

Далее следите за руками.

Право парламента по своему усмотрению лишать депутата мандата означает вмешательство в принцип народовластия. Здесь важно поставить два вопроса:

— были ли законодательным органом исчерпаны все иные меры ответственности, чтобы допустить вмешательство в принцип народовластия?

— неужели степень угрозы неисполнения депутатских полномочий была настолько высокой, что законодатель применил самую высокую меру ответственности?

То, что депутатского статуса лишает представительный орган (то есть два субъекта, получившие мандат от народа), никак не отменяет вышесказанного: принцип большинства тут не работает, голоса 100 избирателей не менее ценны, чем голоса 300 тыс.

Четвёртое — принцип равенства. Напомню: для того, чтобы лишить депутата неприкосновенности, существует достаточно сложная процедура при участии Генпрокурора, парламента, обсуждений и тд. Но разве степень «прогулов» опаснее потенциального уголовного дела, что лишить депутата должности гораздо проще?

В сущности, личность Власова, его взгляды, общественная деятельность, законодательные инициативы, парламентская деятельность, не играют никакой роли для оценки кейса: если права были нарушены, они должны быть восстановлены; если Власов может стать «конституционным тараном» против неправовой нормы и дефектного правоприменения, это стоит только приветствовать.

А дальше — ваше слово, товарищ суд. Печать