СВО – не просто политическая или военная тема

Политтехнолог Юлия Азиатцева – о воспитательном потенциале темы СВО в культуре.

При разговорах о культуре, в общественном сознании чаще всего возникают образы искусства, литературы, музыки, театра — всего того, что связано с красотой, глубиной и вечными смыслами.

Но культура — это не только искусство, это прежде всего среда воспитания, в которой незаметно формируется мировоззрение человека, его отношение к обществу, государству, семье и самому себе. С раннего детства мы впитываем культурный код через простые, но мощные практики: сказки, которые читают нам родители; первые походы в театр с мамой или бабушкой; субботние просмотры старых советских фильмов по телевизору; школьные концерты, где звучит классическая музыка. Даже привычка считать, что «Моцарт помогает развивать мозг», — это тоже культурный маркер, который формирует у ребёнка ощущение, что музыка и искусство имеют ценность.

Воспитание через культуру происходит не прямым назиданием, а через опыт проживания, через эмоции, символы, образы. Именно поэтому оно так эффективно: ребёнок редко запоминает конкретный «урок морали», но навсегда сохраняет впечатление от спектакля, песни, истории о герое или эпизода из фильма. Эти впечатления складываются в систему ценностей, которая потом определяет его выборы и поступки.

Культура воспитывает не в формате школьного урока, а в формате среды, в которую мы постоянно погружены. Она определяет не только то, что мы знаем, но и то, что мы считаем правильным, достойным, красивым. Поэтому говорить о культуре как о «главной воспитательной среде» — это не метафора, а точное определение её роли в обществе.

Сегодня государство прямо ставит задачу интеграции темы специальной военной операции в культурную повестку. Для одних это звучит как вызов, для других — как угроза, а кто-то видит в этом новый шанс для культурной политики.

В годы Великой Отечественной войны культура выполняла роль не менее важную, чем заводы или фронтовая линия. Песни «Священная война», «Катюша», «Случайный вальс» вдохновляли на подвиги и помогали выживать. Агидбригады, которые ездили на фронт и устраивали концерты для солдат, давали людям силы и веру в победу. Это был не «дополнительный» элемент — это была часть общей борьбы.

Здесь важно понимать ещё одну вещь: культура — это не только искусство и творчество, но и часть истории. История фиксирует факты: даты боёв, количество потерь, передвижения частей. Но культура делает так, что эти сухие строчки оживают, превращаясь в судьбы людей и в пережитый опыт поколений.

Архивы рассказывают нам, где и как проходили сражения, но именно песни, фильмы и спектакли донесли до потомков героизм и взаимовыручку. Творчество и культура показали войну не как набор фактов, а как историю человеческой стойкости и любви.

Сейчас мы снова сталкиваемся с тем, что официальные отчёты о СВО, неизбежно ограниченные военной цензурой, не могут передать человеческое измерение. За ними остаются люди: их взаимовыручка, их подвиги, их маленькие и большие истории. Культура как раз и должна выполнить задачу — наполнить сухую хронику живым содержанием, показать не только фронт, но и тыл, не только оружие, но и человека.

Культура становится инструментом, который помогает превратить СВО в воспитательный опыт для общества. Она позволяет детям, подросткам и взрослым увидеть не схему, а судьбы, не цифры, а ценности, не лозунги, а человеческие истории. СВО вошла в жизнь миллионов семей: люди уходят на фронт и возвращаются, а кто-то не возвращается; у детей уходят отцы и братья, у женщин — мужья и сыновья. Эти личные истории меняют не только отдельные семьи, но и весь социальный контур страны.

СВО перестроила общество. Мы все увидели, что привычная эпоха индивидуализма, где каждый жил «сам по себе», ушла в прошлое. На первый план вышли коллективные формы жизни: взаимопомощь, поддержка, готовность служить друг другу. Семьи сплотились, соседи стали ближе, в городах и сёлах выросло число волонтёрских инициатив. СВО стала проверкой общества на прочность, лакмусовой бумагой, которая показала: ценности коллективизма, памяти, служения — это не абстракция, а основа выживания и развития.

Поэтому именно СВО задаёт сегодня рамку воспитательной работы. Она фокусирует внимание на главном: что значит служить Родине, какова цена человеческой жизни, почему так важна преемственность поколений. Это не придуманные лозунги — это реальный опыт, который проживает страна здесь и сейчас. И культура становится тем пространством, где этот опыт можно осмыслить, превратить в образы и символы, передать детям и молодёжи как часть общего цивилизационного кода.

Есть мнение: зачем вообще интегрировать военную тему в культуру? Особенно пока военные действия продолжаются, когда ещё не наступило историческое осмысление. Разве не возникает риск превратить культуру в «репродуктор войны»?

Опасения понятны. Но здесь важно различать героизацию оружия и осмысление опыта. Культура — не про танки и дроны, а про людей. Если мы не будем говорить об этом сейчас, пока живы участники, завтра получим только сухие схемы, в которых не будет ни боли, ни верности, ни подвига.

Да, есть риск формализации и превращения в пропаганду. И это уже происходит — когда псевдоконсерваторы и ура-патриоты «оседлали повестку» и свели её к лозунгам без глубины. Но именно поэтому так важно строить работу на воспитательном эффекте: культура должна не воспроизводить войну, а помогать обществу осмыслить её цену, увидеть человеческое изменение и задать себе моральные вопросы. Это и есть противоядие от «химеры».

Сегодня у нас нет готовых методичек, нет заранее прописанных инструкций, как работать с такой темой, как СВО. Поэтому приходится идти путём исследования действием — проверять гипотезы в реальной жизни. Постепенно складывается новое направление – социальная архитектура. Оно занимается не только анализом, но и проектированием социальных процессов. По сути, это работа по созданию моделей будущего, которые проверяются действием «здесь и сейчас». Именно в логике социальной архитектуры тема СВО интегрируется в жизнь общества — через культурные проекты, через совместное творчество, через практики, которые меняют среду.

Социальная архитектура позволяет соединить историю, культуру и современность в единую ткань. Она делает так, что память о прошлом становится основой для действий в настоящем и задаёт вектор будущего. И культура в этой системе оказывается самой естественной и гибкой средой: именно через неё можно моделировать новые формы взаимодействия, воспитывать ценности служения и сопричастности, укреплять принцип «Мы».

Каждое культурное событие или проект в этой логике — это не просто мероприятие. Это действие, проверка гипотезы на «земле», которое формирует социальный эффект. И важен не сам факт проведения концерта, выставки или спектакля, а то, что меняется в людях. Если человек уходит с чувством сопричастности, уважения, если он иначе начинает смотреть на служение и на страну, значит проект сработал как элемент социальной архитектуры.

Качественные культурные инициативы становятся инструментами изменения общества. Они дают позитивный социальный эффект: укрепляют ценности служения, формируют коллективное «Мы», создают долгосрочные установки для молодёжи. И именно это превращает культуру в рабочую среду воспитания, где идеи проверяются через действие, а результаты видны в изменении людей и среды вокруг них.

Сегодня запрос на воспитание звучит во всех сферах. И именно культура становится средой, где это можно делать почти бесшовно. Через книги, музыку, кино, выставки мы «поглощаем» основные ценности, установки, устои и принципы. Культура — это не приложение к жизни общества, а её нервная система.

Мы живём в то время, когда герои — рядом. Они не мифические фигуры из учебников, а реальные люди, которых можно встретить в школе, на концерте, в музее, на репетиции оркестра. Культура позволяет увидеть участников СВО не как «чужих» или «отбитых», а как людей, которые вернулись с опытом служения и теперь становятся акторами социальной и культурной жизни.

СВО в этом смысле — не просто политическая или военная тема. Это рамка культурной политики и воспитательной работы, которая позволяет показать людям, что такое служение, патриотизм, ответственность, сопричастность. Это шанс для всей культурной политики России — превратить вызов в ресурс и построить систему, где культура становится настоящей архитектурой общества. Печать