Заместитель директора Центра ПРИСП, член РАПК, автор канала «Телеграбля» Валерий Прохоров – о желании президента Франции возобновить диалог с Владимиром Путиным.Макрон вдруг снова захотел поговорить с Путиным. Не потому что вдруг понял, что «диалог важен», а потому что реальность сшибла бикорн с головы неудавшегося наполеончика.
Это не искусный дипломатический вираж, улучшающий системную позицию, и не скоропостижно возникшее прозрение, а... мягкая капитуляция перед реальной силой, аккуратно упакованная в слова про ответственность и безопасность. Попытка выдать фактическое поражение за мудрёную «адаптацию» к изменившимся условиям. Из серии: лучше быть за столом, чем в меню.
История с отказом от попыток наложить лапу на замороженные российские активы ровно отсюда же. Операция «Конфискация» — это красивый инфоповод для бравурных пассажей в Твиттере (или как там его называют), но смертельно опасный для европейской финансовой системы эксперимент. Макрон как бывший трудящийся денежной отрасли это понимает. Поэтому он и настоял на том, чтобы активы остались нетронутыми как предмет будущего торга с Россией, а не стали сомнительным трофеем текущего момента. Логика очевидна: украсть и сжечь легко; использовать как козырь в затевающейся Большой игре хоть и сложнее, но полезнее.
В танцах вокруг гарантий безопасности для Украины Макрон демонстрирует ту же повышенную пластичность. Поддержку демонстрирует, слова произносит в континентальном понимании правильные, но конкретики выдаёт всё меньше. Потому что любые жёсткие гарантии — это билет в долгую конфронтацию, а Макрон туда не хочет. Он всегда пытается оставить себе пространство для манёвра.
Это и есть его версия талебовской антихрупкости. Запредельная пластичность. Постоянная смена интонаций. Ни одной финальной формулы. В итоге Макрон становится идеальной фигурой для переговоров и абсолютно неприемлемой для достижения каких-либо договорённостей. С ним можно говорить долго, красиво и ни о чём. Но именно так сегодня и выживают в Европе «лидеры» его призыва.
Печать