Александр Ионов: У меня был один прокурор с Трампом

Александр Ионов — председатель Национального правозащитного комитета, глава Российского антиглобалистского движения и член Совета по правам человека при Президенте РФ. А ещё он официальный враг американского государства: прежняя администрация Байдена объявила награду в 10 миллионов долларов за информацию, которая поможет «поймать» объявленного в международный розыск Ионова.

В беседе с главным редактором ИА Регнум Мариной Ахмедовой правозащитник рассказал, за что его так не любят власти США, зачем решил разворошить гнездо предателей-агентов, как релоканты остались без Родины и без возможностей, а также почему готов отдавать собственные деньги, чтобы помочь жителям новых регионов страны.

— Александр, в конце прошлого года мы с вами как члены Совета (СПЧ) присутствовали на встрече с нашим президентом. Тогда вы рассказали, что в Америке за информацию о вас назначена награда — 10 миллионов долларов. Что вы там такого натворили?

— Ничего особенного. Администрация Байдена проявляла особую кровожадность не только к активистам внутри страны, но и к иностранцам, которые взаимодействовали с американскими организациями. А так как мы больше десяти лет очень активно сотрудничали с американцами по линии антиглобалистского движения и различных правозащитных проектов вроде «Диалога наций», американским спецслужбам это не понравилось. Поэтому они решили устроить показательный кейс: в конце июля 2022 года выпустили эндейтмент (обвинительное заключение), в котором обвинили меня по закону FARA — об иностранных агентах.

В отличие от России, в Америке этот закон не декриминализирован. Это уголовная статья, за которую гражданин США может получить до десяти лет лишения свободы, а иностранец — до пяти.

Этот кейс вызвал большое возмущение у американских правозащитников и активистов, особенно среди левых организаций, с которыми мы очень давно работаем. Даже Такер Карлсон сделал три сюжета по поводу моего суда, брал интервью у моих «сообщников». Суды по этому обвинению уже прошли, все получили условные сроки.

С одной стороны, меня это радует. С другой стороны, мы все прекрасно понимаем, что любые политические вопросы противоречат первой поправке американской конституции.

Фактически людей судили за то, что они выходили на улицы и говорили, что в кризисе между Россией и Украиной они поддерживают Россию, если бы не НАТО, этой войны бы не было. За это они получили пусть и условный, но уголовный срок.

А я за это получил международный розыск, рестрикции против меня и всех моих организаций. Меня признают угрозой национальной безопасности. Получается, я собрал полный флеш-рояль, какой только может быть у иностранца в США.

— Какое отношение вы имели к тем людям, которых судили и дали условные сроки?

— Они приезжали в Россию на наши конференции, мы с ними были на связи.

Когда началась СВО, в американском медиапространстве шла полнейшая антироссийская пропаганда. Но эти активисты начали делать обычные зум-конференции, куда приглашали лидеров различных американских организаций, которые подавали объективную информацию. На нескольких зумах меня тоже попросили выступить, чтобы я рассказал о реальных причинах СВО, высказал своё отношение.

От этого следствие и оттолкнулось. У меня в обвинительном заключении так и было написано: «пропаганда пропутинской пропаганды» (это официальная формулировка прокуратуры). Причём у меня был один прокурор с Трампом: его уголовное преследование прекратили, потому что минюст не может пойти против конституции.

Смело можно сказать, что, наверное, самая сумасшедшая администрация, которая когда-либо существовала в США до сегодняшнего дня, — это администрация Байдена.

— Уточню: люди, которые получили уголовные сроки, — американцы?

— Да, они все американцы.

— И они были готовы слушать вашу правду об СВО? Какие-то странные американцы.

— Почему же? Не все американцы там смотрят CNN и Fox News. Там есть много организаций, которые не разделяют точку зрения правительства. Скажем, United National Anti-War Coalition существуют со времён войны во Вьетнаме.

Все эти люди, в отличие от представителей «глубинного американского государства», всё-таки по миру поездили. И в конференциях, где могли пересекаться с россиянами, тоже участвовали. А ведь получать информацию из первых уст гораздо интереснее, чем из телевизора в качестве однобокой пропаганды, которую Вашингтон много лет продолжает в отношении России.

— По сути, вы сейчас говорите об объективной журналистике, потому что они дают свою позицию: «Война на Украине началась потому-то, а вот Россия думает вот так». То есть они отражают точку зрения двух конфликтующих сторон.

— Только в Америке за это можно получить уголовное преследование.

На протяжении 50 лет делегации левых американских организаций посещают Кубу во время первомайской демонстрации. Вроде бы безобидная история. Но мы все прекрасно понимаем отношение США к Кубе и тамошнему правительству.

До сих пор идёт блокада Кубы, несмотря на принятые резолюции ООН. То есть американцы нарушают норму международного права, которую обязаны соблюдать как члены Совета Безопасности. Так вот, все эти 150 активистов из разных штатов, которые летали на Кубу и вернулись домой, были задержаны. У них изъяли телефоны, флешки и ноутбуки, их по шесть часов допрашивали сотрудники ФБР и миграционной полиции, а ещё всем грозили: «Ребята, если будете ездить дальше на Кубу, против вас заведут уголовное дело по закону об иностранных агентах».

То же самое было с гражданами России, которые хотели провести Бессмертный полк. Их вызывали в ФБР и сказали: есть кейсы других граждан России, в том числе мой, когда можно попасть под 958-й параграф закона FАRА и получить уголовное дело.

Но хохма заключается в том, что я в Соединённых Штатах никогда не был. Поэтому то, что случилось, ещё раз доказывает полную политизированность предыдущей американской администрации.

— Как я теперь понимаю, 10 миллионов в качестве награды они назначили в надежде, что они соберут о вас от каких-то людей дополнительную информацию, которая позволит обвинить Россию во вмешательстве во что-то.

— Безусловно. А также подтвердить, что они не просто так проводили целые оперативно-разыскные мероприятия в отношении этих несчастных людей.

Есть активист Омали Йешитела. Ему 86 лет, живёт с женой. В пять утра к его дому приехали два бронированных автомобиля «Брэдли», оттуда вышел армейский спецназ (подчёркиваю, армейский, не фэбээровский). Они подняли коптеры, выбили дверь и закидали дом светошумовыми гранатами.

В доме было два пенсионера, которым уже девятый десяток. Но их положили лицом в пол, надели кандалы (наручники на руках и на ногах, соединённых цепью) и вывели на улицу.

Это просто ужас. А дальше обыски по такому же сценарию прошли в разных офисах этой организации.

— Только из-за того, что разговаривали с вами на зум-конференциях?

— И за то, что приезжали в Россию. Да, только за их позицию.

А дальше, чтобы совсем не опозориться, им нужно было найти хоть какое-то обоснование этого безумия, поэтому они объявили награду за то, чтобы кто-то выдал им какую-то интересную историю о сотрудничестве со мной. Этого не произошло, и, получается, огромные бюджеты были потрачены зря.

Самое интересное, что в конце 2024 года минюст уходящей администрации Байдена защищал перед конгрессом бюджет по национальной безопасности до 2027 года, в который были включены мероприятия спецслужб по закону FARA. Там было отмечено семь кейсов: шесть — граждан Китая, один — мой. И на это дело они выделили 3 миллиарда долларов.

— Я сейчас поставлю себя на место нашего читателя. Уверена, он будет думать, что вы что-то недоговариваете. Не может быть, что только за участие в зуме они такие спецэффекты устраивали для двух пенсионеров. Наверняка вы серьёзно насолили.

— Может быть, мы насолили США тем, что с 2014 года я учредил форум «Диалог наций», куда приезжали сепаратисты из Техаса, Пуэрто-Рико, Гавайев и Аляски, а также сепаратисты из европейских стран. Но в этом уголовном деле нет этих организаций. То есть они взяли несколько движений, которые занимаются внутриамериканской повесткой и защитой афроамериканцев на территории США, и на них вылили то, за что реально обиделись.

А форумы сепаратистов они трогать не стали, потому что, в частности, губернаторы Техаса активно поддерживают это движение. Капитолий и местные органы законодательной власти даже приняли закон, по которому Техас в будущем, если это будет нужно обществу, в день ближайших выборов может добавить пункт о плебисците по вопросу самоопределения штата. Это то, чего боится Вашингтон.

Кстати, если вы посмотрите американский кинематограф (в России тоже показывали новый фильм Civil War — «Гражданская война»), вы поймёте, что они сами готовятся к тому, что Соединённые Штаты через какое-то время развалятся.

Накал страстей между демократами и республиканцами действительно серьёзный. Как только Трамп объявил о миграционных мерах и о гендерной идентичности (то есть сразу на две мозоли надавил неотроцкистам, из которых состоит костяк Демпартии), они моментально озлобились. И они сейчас будут всячески противодействовать администрации Трампа.

Мы это уже видим в рамках судебных решений. Особенно в штатах, где демократы держат губернаторские позиции и возглавляют исполнительную власть. Этот кризис не за горами.

Естественно, определённую популярность эти организации получили благодаря тому, что приехали к нам. О них узнал мир, даже западные СМИ о них писали. Естественно, в США эти организации получили ещё большую популярность и смогли привлечь не только активистов, но и дальнейшее финансирование.

— А зачем этим людям нужно, чтобы Америка развалилась?

— Они считают, что Техас или Калифорния — это фактически независимое государство, у которого серьёзный уровень ВВП на душу населения и которому нет смысла кормить федеральную власть.

По размеру территории эти штаты действительно сопоставимы с некоторыми европейскими странами. Там находятся штаб-квартиры основных технократических и медийных компаний. «Тесла» — это Остин (Техас). Туда переезжают крупные стартапы, потому что там небольшая налоговая нагрузка.

Политическая шизофрения времён Байдена не мотивировала крупные корпорации к развитию, поэтому они пытались сопротивляться китайскому рынку и трансатлантическому партнёрству с Евросоюзом. Но у них мало что получалось, потому что норма государственной поддержки при администрации Байдена снизилась.

— А когда американские сепаратисты приезжали к вам в гости, на мероприятия, каким образом вы заряжали их этой энергией? У нас же в стране, слава Богу, нет опыта сепаратизма.

— Мы с ними обсуждали Крым, Донецк и Луганск. На Западе были уверены, что в современном мире сепаратизм невозможен. Якобы события 2014 года — это единичная история, которую «Россия совершила в отношении бедной Украины». А мы им показали, что это не так.

Фактически в Крыму произошла сецессия — отход части территории одного государства с последующим включением в состав другого государства. То есть изначально крымчане голосовали не за вхождение в состав России, а за выход из Украины и дальнейшее присоединение к России.

Это очень важно, потому что так работает международное право.

В декларации ООН от 1973 года сказано, что каждая нация имеет право на самоопределение, любая территория может выйти из состава государства путём законного плебисцита, а потом остаться независимой или стать частью другой страны в случае признания её другими субъектами международного права.

Американцы же разделили Судан в 2006 году на Северный и Южный. Келли тогда руководил этим процессом от США.

Всё это мы и объясняли американским сепаратистам. Просто обменивались мнениями.

Мы не хотели, чтобы опыт Соединённых Штатов в части сепаратистских организаций пришёл в Россию. Мы изучали, что нужно делать, чтобы у нас не произошло того же самого. Вы же помните, каковы были границы Российской империи, Советского Союза и Российской Федерации? Так вот, внешние факторы в рамках архитектуры глобальной безопасности повлияли на то, что мы существенно потеряли территорию.

И ни для кого не секрет, что НАТО и Запад спят и видят, когда мы развалимся на ещё большее количество государств. Это было и до, и во время СВО.

— То, чего они для себя не хотят.

— Конечно.

При этом внутри России тоже есть иностранные агенты, которые говорят: «Зря у нас Дагестан, зря у нас Чечня, зря у нас Якутия. Это всё надо отсоединять, всем надо дать свободу».

— Я, кстати, думаю, что получил такую мину от американских спецслужб ещё за то, что именно по моим обращениям «Медузу» и «Важные истории» признали иностранными агентами, а потом — нежелательными организациями.

— Это был мой следующий вопрос. Иноагентские СМИ пишут, что их признали иноагентскими, потому что вы написали на них донос.

— Их признали таковыми не из-за меня, а по закону. Просто я содействовал тому, чтобы закон соблюдался. Кому-то нужно было зайти в этот клубок целующихся змей и выдержать весь яд. Я это гнездо разворошил.

— Вы были внедрённым агентом?

— Нет. Я просто посадил юристов, которые посмотрели бюджетирование «Медузы»* и «Важных историй»*, а также их учредителей и членов совета директоров.

— А почему у вас возникло такое желание?

— «Медуза» очень давно и целенаправленно работала против нашей страны, качая иногда очень сомнительную либеральную повестку. Потом этих организаций становилось всё больше. Нужно было понять, откуда они берутся. А делается это всё централизованно.

После войны в Югославии в Косово возник проект OCCRP — так называемая независимая ассоциация журналистики, которые как раз слили панамский архив не без помощи американских спецслужб. Эти ребята начали очень активно получать американское финансирование через аффилированные НКО в США и европейских странах и как грибы после дождя начали расти. На сегодняшний день у OCCRP и GDN — около 60 филиалов.

Они свозят со всего мира молодых журналистов, дают им нарративы и темники, которые важны для Вашингтона. Дальше они показывают KPI внутри себя, внутри американских спецслужб. То есть это позиция влияния. Так вот, «Медуза»*, «Важные истории»*, Стокгольмская школа экономики* (весь список можете посмотреть на сайте минюста) получали деньги от США и Великобритании и писали для них отчёты.

Например, The Insider (организация признана нежелательной в России. — Прим. ред.) подробнейшим образом расписывал деятельность всех своих соцсетей и своего сайта.

— Эта информация была в свободном доступе, просто нужно было порыться?

— Да. У меня тогда на «Дожде»* (организация признана нежелательной в России. — Прим. ред.) был прямой эфир с Аниным. Я у него прямо спрашиваю: «Зачем российскому независимому журналисту ассоциация в Соединённых Штатах, которая ему на карту переводит деньги?» Он не ответил на этот вопрос. Начал рассказывать, как в Советском Союзе репрессировали его деда.

— То есть вы у него в лоб спросили: «Зачем тебе американские деньги», а он ответил: «Моего деда репрессировали»?

— Да. «Поэтому мы боремся». Я хотел его дожать, но ведущая не дала. Стала говорить, что The Insider — жертвы политических репрессий. А дальше мы эти документы опубликовали в открытом доступе. Кто хотел, тот ознакомился.

Понимаете, в США — очень прозрачная бухгалтерия. Есть 990-я форма для любой НКО. На НКО зашли деньги, они показали, от кого зашли деньги. Дальше НКО выплатила в виде грантов и субсидий деньги, они тоже отразили персональные данные человека: фамилия, имя, отчество, его проект.

— Много они получали? Дорого стоит продать Родину?

— Конечно. Анин до 20 тысяч долларов в месяц получал.

Например, в «Новой газете» (организация признана нежелательной в России. — Прим. ред.) ни один журналист таких денег не получает.

Самое интересное, что юрлицо «Важных историй»* (I Stories Found) зарегистрировано по адресу Стокгольмской школы экономики* в Латвии. Андерсон у них был то ли учредителем, то ли бухгалтером. Он же бухгалтер в американской организации, он же член высшего органов управления у юрлица в «Медузе»*. То есть они там не просто все поженились через учредителей, они еще и финансово все были активно связаны. А СВО уже показала их реальные намерения. И сегодня эти медиапроекты — конченые предатели, которые пишут глупости о России и наших солдатах. Слава Богу, что их сегодня в нашей стране нет.

— Почему нет? Они есть. Кто хочет, тот их читает. Я сама этого не могу понять: если вы называете себя российскими СМИ, как можете выкладывать фотографии из госпиталя, как лечат украинских солдат и как украинские солдаты что-то там взяли. Это что такое?

— Меня не это удивляет, меня удивляет другое. Вэсэушники запускают противоракету С-300. Понятное дело, у них техническое состояние комплексов оставляет желать лучшего (они старые, их не модернизировали). Ракета попадает по жилому дому. А «Медуза» пишет: «Россия атаковала жилой дом, 500 младенцев погибли». Это же ложь. А потом на них начинают ссылаться западные источники.

— Наверное, для этого они и существуют?

— Конечно. Они закидывают фейковую новость, а дальше её разгоняют уже в странах коллективного Запада.

— Я думала, вы скажете, что вас больше всего удивляет наличие россиян, которые понимают, что их страна находится в состоянии войны, но при этом продолжают читать СМИ, которые героизируют тех, кто убивает наших людей.

— На самом деле, в «Медузе»* сами признают, что они потеряли основной поток трафика, их сейчас читают меньше. Если раньше они выходили под маской либеральной пропаганды («Мы правозащитники, за всё хорошее против всего плохого»), то теперь пишут о России такую чушь, что даже человек, у которого не всё в порядке с образованностью или с головой, начинает сомневаться.

Вопрос в другом. Есть люди, которые уехали в статусе релоканта, а теперь не знают, что делать, потому что остались без Родины и без возможностей. А те, кто их обещал приютить, уже думают, как сесть с Россией за стол переговоров.

Все же прекрасно понимают, что вопрос Украины будет решаться в Москве и в Вашингтоне.

— Как вы думаете, что нужно делать с этими релокантами? Дать им возможность вернуться домой?

— Есть законодательство Российской Федерации. Если эти люди законодательства не нарушили, пусть приезжают. А если они в порыве пенной страсти держали сине-белое полотнище и фотографии с постановочными сюжетами из Бучи, зачем они нам нужны?

К сожалению, есть молодёжь, которая не разобралась. Они в первые полгода войны смотрели ролики на Ютубе, где через каждый ролик шла реклама: «Убегайте, снимайте наличные». Многие в это поверили. А теперь сидят и плачут крокодильими слезами, зачем они это сделали.

— Но ведь в 2022 году многие не понимали, почему это произошло. Даже американцы, которые давно с вами взаимодействовали, всё равно спрашивали у вас, что же случилось. А потом релоканты увидели, что беспилотники падают на голову их родителям, что происходит в приграничье. То есть у них было три года на то, чтобы понять, что происходит. Может быть, они в 2022 году и были в этом пенном порыве, но искренне могли передумать.

— Повторюсь, нужно смотреть, что они делали в этом пенном порыве. Если у силовых ведомств не возникнет к ним вопросов, пусть живут и работают. Их огромное количество уже вернулось, потому что додумались не продолжать эту историю: испугались мобилизации, поддались панике, уехали, отсиделись, вернулись. И таких — большинство.

— Вопрос к вам как к правозащитнику. Совет при президенте, где мы состоим, — орган консультативный. Мы по собственному желанию беремся помогать людям. Если бы к вам обратился такой человек и сказал: «Я так думал, но теперь думаю по-другому», вы бы стали ему помогать?

— Наверное, стал бы. Вопрос в том, в чём его проблема. Обычно мы узнаём о наличии проблемы, когда люди сюда приезжают.

Если в отношении человека возбуждено уголовное или административное дело, мы об этом знаем, нужно думать, как минимизировать его риски с точки зрения правового инструмента. Если он приехал, заплатил штраф, удалил из соцсетей все гадости о России, извинился и стал волонтёром, к нему вопросов нет. А есть же люди, которые и так делать ничего не хотят, и эдак делать ничего не хотят. Поэтому каждый случай нужно рассматривать индивидуально.

Нужно же ещё понимать, что люди вкладывали в эту свою писанину. Например, я точно знаю: когда Германия и Франция принимали наших «соотечественников», многих практически шантажом заставляли писать что-то в соцсетях или участвовать в акциях протестов, иначе им не давали длительные визы.

Например, в Берлине есть святое место для российских граждан. Это Бранденбургские ворота, где принимали капитуляцию фашистской Германии. Туда же постоянно нагоняют массовку для антироссийских митингов.

Если человек в этих митингах участвует, он определился, что в Россию больше не вернётся, потому что ему Запад интереснее. Так и живи на Западе!

— Получается, западники сожрали русскую душу всеми этими иноагентами-медузами и иезуитскими выкручиваниями рук. «Хочешь тут жить — подпиши соглашение». А человек, может быть, в совсем другом состоянии пребывает. И домой хочет, и жалеет, что так сделал, и при этом уже ничего не исправишь.

— Дело не в русской душе. Если она есть, сожрать её очень сложно. А вот мозги сожрать можно. К сожалению, я видел таких людей у себя в друзьях в социальных сетях, которые мне писали угрозы или проклятия. Ну, ради Бога.

Я всегда говорю: если человек стал предателем, то, как это ни банально звучит, к нему отношение везде одинаковое, потому что предателей не любят нигде. Если он один раз предал Россию, Францию и Германию он тоже предаст.

Пугачёву с Галкиным* (физическое лицо, признанное в РФ иностранным агентом. — Прим. ред.) возьмите. Они бегают по странам, как цирковая труппа. Сколько таких у нас ещё артистов уехали… «В этой стране у меня недвижимость, в этой — антиквариат, в этой — счета». И вот они бегают по миру и какую-то чушь несут о России.

— Но тоска-то всё равно сочится.

— Тоска-то понятна, они все вернуться хотят. А почему? Потому что здесь было всё. Они почему популярными стали? Потому что их наш народ на руки взял и вознёс. А там они кому нужны? Там свои герои.

— Кстати, наше общество сейчас очень беспокоит вопрос, вернутся ли Пугачёва и иноагент Галкин*, потому что именно их возвращение будет воспринято как один из элементов нашего поражения в этой войне.

— У нас огромное количество солдат сегодня служат на передовой, огромное количество граждан помогают фронту. Я не знаю, что мы им скажем, если такие артисты-иноагенты вернутся домой. «Ну, это же Пугачёва?» Думаю, это невозможно. Они все люди без рода, без племени, к ним будет соответствующее отношение. Их жизнь, связанная с Россией, закончена.

— А когда ваши американские коллеги спрашивали вас в 2022 году в зуме, почему началась СВО, что вы им говорили?

— Рассказывал о Минских соглашениях, которые украинская сторона не соблюдала. Как поставлялось вооружение на Украину: те же «Джавелины» появились не в 2022 году, а в 2016–2017 годах. Кроме того, зона «АТО» славилась тем, что там по 700 раз в день нарушался режим прекращения огня. Представители ОБСЕ это фиксировали, но не говорили, кто стреляет. А при этом гибли люди. В конце концов, это угрожало национальной безопасности России.

Если бы где-то на границах США была такая ситуация, они бы не стали ждать восемь лет, а решили бы вопрос достаточно быстро. А мы всячески пытались договориться. Это потом уже откровения Меркель и Олланда утвердили нас в том, что в зоне «АТО» идёт накачка вооружений и появляются всё больше подразделений, которые в какой-то момент начнут крупномасштабное наступление, как это было в Южной Осетии в 2008 году.

Пока мы 58-ю армию не развернули, пока мы Рокский туннель не прошли, грузины Цхинвал разрушили, потому что «Градами» били по жилому массиву.

— То есть Донецка уже не было бы?

— Не было бы. Там уже погибли бы десятки тысяч людей. Мы бы не смогли за две минуты собрать группировку и поехать отбивать территорию.

— В ответ на это некоторые российские граждане приводят следующий аргумент: «Это их внутреннее дело. И что, что Донецк бы разрушили? Зато не мы первые начали. И санкции против нас не ввели бы». Уверена, что ваши американские коллеги так не говорили.

— Еще Данте в своей «Божественной комедии» писал, что самые горячие места в аду уготованы тем, кто во времена Великой Смуты держал нейтралитет. Мы не можем держать нейтралитет, когда русских убивают.

— Вы читали «Божественную комедию»?

— Конечно.

Мы или идём с поднятым забралом и флагами бороться за правду, или руководствуемся санкциями и яхтами, которые потеряли. Ну, не яхтами же измеряется жизнь! У меня тоже был международный бизнес. Я уже три года никуда поехать не могу, потому что нахожусь в международном розыске. Наверное, мне гораздо хуже, чем среднестатистическому россиянину, который может поехать хотя бы в Дубай. Так что мне теперь, умереть, что ли?

— Я, например, вообще не понимаю, когда люди приезжают в Донбасс, видят людскую беду, а потом едут куда-нибудь в Дубай отдыхать. Я не осуждаю, просто пытаюсь это понять.

— Я отношусь к этому спокойно: хотят отдыхать — пусть отдыхают. Другое дело, что у нас есть часть общества, для которой не существует СВО, трагедий, страхов и патриотической повестки. Они живут в своём микромире. У нас огромное количество россиян уезжает на зимовку куда-то. Я свою жизнь так не представлял никогда. Не могу вообразить, что каждый день территорию России обстреливают, а я уехал в Таиланд на всю зиму — и в дзене медитирую.

Это вопрос, наверное, даже к религии: во что человек верит и кому он готов помогать. Как правило, эти люди никак никому не помогают. Живут только для себя.

— Мне кажется, вы уловили какой-то важный нерв. Если ты видел беду, ты нигде не найдёшь дзен.

— У каждого — своё восприятие того, что происходит. Но, как показывает практика, и мне от этого грустно, люди спокойно научились себя абстрагировать от «всего плохого». Они пойдут, с каким-нибудь психологом пообщаются, который расскажет им, как нужно стать выдающимся человеком, и они уедут жить для себя. А для себя жить, наверное, где-то хорошо, а где-то плохо.

Конечно, ты можешь позволить себе путешествовать, чтобы приобщаться к прекрасному. Даже в поездках в Америку и Европу ничего страшного нет. Но при этом нельзя забывать, что происходит в твоей стране.

Когда есть люди, которые живут в Лисичанске или Горловке и постоянно подвергаются атакам БПЛА и артиллерии, можно было бы проявить с ними солидарность и чем-то им помочь. Им помогают миллионы. Но, к сожалению, есть группа людей, которая закрыла себя от СВО.

— А теперь вопрос ребром: вы вмешивались в американские выборы?

— Не вмешивались. Мы просто познакомились с десятками американских организаций, которым интересна антиглобалистская повестка. Все организации друг с другом общаются, в этом нет ничего сверхъестественного.

Если бы мы действительно хотели вмешаться в американские выборы, нам бы пришлось потратить 600–800 миллионов долларов, которые Вашингтон тратил на выборы в России. Есть у нас такие бюджеты? Мы даже американских активистов сюда за свой счет привозили.

Вообще, не было момента, чтобы я занимался исключительно общественно-политической деятельностью и никогда не работал. Работал и работаю, потому что деньги не появляются из воздуха.

— Вы можете в нескольких предложениях объяснить, что такое антиглобалист? Против чего и за что вы выступаете?

— Антиглобалистское движение — общемировое, оно видит альтернативу глобализации. Приведу личный пример.

В 2012 году я поехал в турне по Ближнему Востоку, когда начались известные события так называемой Арабской весны. Я был в Тунисе, Ливии и Сирии, встречался с Каддафи, Асадом и с Бен-Али. Приезжая в Россию, я пытался наладить связь с МИДом, но все посольства писали нам: «Уйдите». Даже когда мы проводили второй «Диалог наций», у нас забрали отель. Нас отовсюду гнали.

А когда мы писали в разные фонды, нам в приватных беседах говорили: «Вы какие-то непонятные оппозиционеры, ваша деятельность не согласована с Москвой». Только много лет спустя наша позиция стала государственной политикой Российской Федерации.

— А тогда была немножко маргинальной.

— Конечно. Мы еще тогда говорили об АСЕАН, БРИКС, многополярном мире и глобальном большинстве. О том, что Запад — это люди, которые с точки зрения архитектуры безопасности и политики не видят других. И с мюнхенской речи Путина было понятно, что они будут постоянно обманывать, юлить и вкладывать деньги в «Медузы», чтобы здесь общество боролось якобы с несправедливостью.

На тот момент нас все действительно маргинализировали. Хотя мы всегда говорили, что Россия — самодостаточная страна. Мы выступаем за абсолютный суверенитет России, за её продовольственную и инжиниринговую безопасность.

Наша организация официально зарегистрирована с 2012 года. Изначально наша миссия была только гуманитарной. Мы прилетели с помощью в Ливию, а уже через неделю произошла трагедия, когда Каддафи убил французский спецназ. Потом полетели в Дамаск, когда подразделения боевиков были в пяти километрах от рынка Сук Аль-Хамидия — исторического центра города. Мы передали сирийцам первые полторы тонны гуманитарной помощи для детских отделений.

Так что антиглобалистское движение внесло вклад в усиление позиций России во всем мире. Можете погуглить американские книги. Каждый год в Америке издаётся пять-шесть книг, где упоминается антиглобалистское движение России.

— Сейчас у части нашей страны есть радужные ожидания в связи с избранием Трампа. А чего вы ждёте от Америки?

— Я Трампу не верю. Конечно, он не такой безумный, как Байден, и какие-то правила игры соблюдает. Но, думаю, с Трампа начнётся внутриполитический кризис в США. Он сдвинет серьёзные тектонические плиты, что приведёт к постоянным потрясениям во внутренней политике.

Повторюсь, в США назрел очень серьезный кризис между демократами и республиканцами. Этот кризис они быстро не преодолеют. Если Трамп до конца срока доживёт, это уже хорошо. Мы же помним странные покушения на него…

Костяк демократов состоит из неотроцкистов, а они всегда играют грязно. Это представители радикальных леволиберальных взглядов, которые не придерживаются никаких традиционных ценностей. Это какая-то религиозная секта.

Скажем, в Калифорнии какие-то люди открывают церкви, чтобы там проводить вечеринки, потому что церкви не облагаются налогами. Калифорния — витрина демократов, а демократы много десятков лет являются лоббистами крупных военных компаний вроде Lockheed Martin или Boeing. Они по сути покупают места для сенаторов и конгрессменов и финансируют их деятельность.

С другой стороны, есть глубинное государство, которому начал импонировать Трамп. Оно не мультигендерное и не мультирелигиозное, оно хочет заниматься внутренней политикой.

То есть задача того же Байдена была в том, чтобы провести на Украине победоносную кампанию. Они реально думали в 2022 году, что смогут победить Россию. Со всей Европы собирали оружие и деньги, но ничего не получилось — в силу объективной реальности.

— Эта объективная реальность называется «простой русский мужик»?

— Им нужно было почитать учебники истории о Наполеоне и фашистах, сделать выводы. Но, видимо, выводы сделаны не были.

Причем они же сперва исподтишка напали. Война до последнего украинца — это их осознанное решение. Они были рады тому, чтобы побольше людей погибло на Украине. И наш президент в недавнем интервью очень правильно сказал: «Мы пошли навстречу. Когда в Стамбуле были переговоры, мы отвели из-под Киева войска. В итоге украинская сторона взяла на неделю перерыв». А потом прилетел сумасшедший британский веник Джонсон и убедил Зеленского, что ему помогут. Потому что они созвонились с Байденом, с Шольцем, с Макроном, «мы сейчас объединимся и наконец-то сделаем то, что мы так много лет хотели сделать с Россией: свергнем власть у них, опозорим их и победим». И Зеленский заявил, что никаких мирных переговоров.

— Приход Трампа — это лучше или хуже для нас?

— Трамп сейчас будет будировать переговоры с Украиной. Трампу очень важен Израиль. Полагаю, это он стоит за тем, что Асад сбежал в Москву. Сейчас Израиль получил самый большой карт-бланш за всю историю: у него есть шанс полностью ликвидировать Газу и разобраться с остатками Палестины на восточном берегу Иордана.

— Вы имеете в виду это якобы доброе предложение Трампа, чтобы арабские страны забрали к себе жителей Газы?

— Да. Сегодня ведётся геноцид арабского населения. Этот завуалированный геноцид должен укрепить националистические настроения израильтян. Не секрет, что Нетаньяху — ярый националист. Его задача-максимум — очищение Израиля от всех арабов в границах «Копья».

Сегодня израильские войска стоят уже в 100 километрах от Дамаска. Голанские высоты, несмотря на резолюцию Совбеза ООН, по сути, — под контролем Израиля. Газу полностью снесут. Там будет израильская земля, там не будет арабов. И Трамп сказал: «Мы там готовы построить отели, там хорошая дорогая земля с видом на море».

— Вы не верите, что произойдёт какое-нибудь чудо для палестинцев и они останутся на своей земле?

— Нет. С Газой вопрос уже решён.

Самое интересное в том, что Израиль сейчас даже оккупировал южную часть Ливана со стороны Набатии. Это тоже было сделано, чтобы полностью контролировать все возможные пути проникновения на свою территорию каких-либо группировок. Это региональное поражение Ирана. Но иранцам, я думаю, тоже сказали: «Либо мы полностью вас сносим военным путем, собрав коалицию, как в случае с Ливией, либо вы сдаёте».

И потом, мы же видели, как Моссад операции проводит с этими взрывающимися пейджерами… Перебить руководство КСИР — это очень простая история.

— С другой стороны, это же американский подход: построить дорогие отели для богачей там, где размолотили сотни тысяч палестинских младенцев. Почему нет?

— Вчера коллега сказал очень правильную вещь, напомнил фразу Трампа: «Лучше быть правой рукой дьявола, чем стоять у него на пути».

— Это уже прямая служба силам зла.

— А США разве когда-то делали иначе? Когда никарагуанский диктатор Сомоса застрелил 700 тысяч своих граждан, американский президент сказал: «Сомоса хоть и сукин сын, но наш сукин сын». Это продолжается уже много десятилетий.

— Вы часто бываете в наших новых регионах?

— Конечно, как член СПЧ. Наши приёмные постоянно работают с обращениями — адресная помощь, правовая. В основном это поиск родственников, гуманитарка, получение гражданства, медикаменты.

Есть люди, которые физически не могут купить себе лекарства. Есть люди, которые не могут позволить себе отремонтировать помещения, где живёт многодетная семья или ветеран Великой Отечественной войны. Мы этим занимались.

Сейчас наша армия продвигается. И мы должны показать, что там не будет разрухи, что мы сразу интегрируем эти территории в правовое поле Российской Федерации. Нужно просто поддержать людей.

Когда мы приезжали в Лисичанск, горожане выходили посмотреть, как мы выглядим. Многим предлагают эвакуироваться, много ПВРов (пунктов временного размещения) построено. И субъекты Российской Федерации очень активно помогают, и волонтёрские организации. И всё равно люди не хотят уезжать из своего дома, потому что не знают, что с ними будет. Но такова цена победа. И при этом они рады, что стали частью России.

— Был ли у вас момент, когда при общении с людьми там вам хотелось плакать?

— Мы в Мариуполь приехали, когда еще была битва за «Азовсталь». Когда вэсэушники отступали, они вели беспорядочный миномётный и артиллерийский огонь по жилым кварталам. В городе было много раненых людей с минно-осколочными травами. У многих сгорело всё имущество, когда на улицу было не в чем выйти. Мы приехали, собрали перечень того, что нужно, а потом привезли гуманитарную помощь.

Наверное, это правильная реакция. Лучше мы будем плакать от победы, чем от того, что сегодня видим. Мы как Саид из «Белого солнца пустыни»: «Как ты здесь оказался? Стреляли». Мы едем туда, где стреляют, чтобы поддержать людей.

Хотя у нас нет сверхвозможностей закрыть все потребности, которые есть у людей. Они большие.

— А где вы берёте деньги, чтобы закрыть хоть какие-то потребности?

— С партнерами садимся и определяем бюджет, который можем выделить каждый месяц.

— С каким чувством вы отдаёте свои деньги?

— Нам не жалко.

— Я понимаю, но какие-то чувства же всё равно есть. Это приносит вам облегчение, радость?

— Мы считаем это обязанностью. Когда всё спокойно, мирно, и ты что-то делаешь (больницы строишь или дома ремонтируешь), ты можешь это делать для собственного облегчения. А сейчас я считаю это обязанностью, потому что сейчас — нелёгкое время для страны.

Если мы не будем чувствовать своих обязательств перед Родиной, я не понимаю, что будет дальше. То есть мы не то что потомкам своим не дадим примера, мы людей неправильно поддержим. Там же люди смотрят и на то, как работает наш тыл, и как русская армия освобождает населённые пункты.

Это люди с советским образованием и менталитетом, не какие-то там беженцы. Это часть нашего единого народа.

— Вы помогаете людям, я бы тоже хотела обратиться к вам за помощью. У нас есть друг в Донецке, врач Максим Леонидович. Он работал в одном из ведущих военных госпиталей, вёл серьёзную научную работу. В какой-то момент его пригласили на работу в Германию, выделили кафедру — он настоящее светило профессии. Он получил рабочую визу, съездил туда, всё посмотрел… А затем приехал в Донецк и сказал: «Я буду тут у вас работать». Сейчас он главный врач в одной из больниц. Он очень страдает от того, что у них нет лапароскопической стойки — из-за этого бойцам приходится делать калечащие операции, ломать ребра. Стойка российского производства стоит всего 4 миллиона рублей. Может быть, вы сможете ему помочь.

— Мы с ним свяжемся, постараемся помочь.

* Организация признана иноагентом в РФ Печать