Виртуальное контрнаступление Украины

Телеведущая канала «360°», политик, политолог, эксперт Центра ПРИСП Аксинья Гурьянова и кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Центра проблем Кавказа и региональной безопасности МГИМО МИД РФ Николай Силаев – о вероятности контрнаступления Украины.

– Поговорим о новостях и первое что хотела бы обсудить – говорят, что Столтенберг останется генеральным секретарем еще на год. До этого выходили разные информационные моменты, вроде бы он говорил, что покинет пост, потом не покинет. Означает ли это, по-вашему, что еще год продлится ситуация, достаточно напряженная между Россией и Украиной, потому что Столтенберг – одна из персон, которая участвует достаточно активно со стороны США.

– Столтенберг участвует как генсек альянса, но он не принимает внешнеполитических и военных решений за этот альянс, он всего лишь обеспечивает работу аппарата международной организации, т.е. у него нет полномочий проводить какую-то политику в отношении Украины, которая бы расходилась с позицией стран НАТО. Заявления он делал довольно громкие еще в начале 2022 года, у него была готова какая-то пенсия и его просили остаться на год, теперь попросили остаться на год еще раз. Самое интересное, что альянс не может договориться о кандидатуре нового генерального секретаря. Я думаю, хотят слишком многие, хотят британцы, европейцы, есть отношение к этому США, и договориться они пока не могут. И это очень любопытно, что, с одной стороны, нам рассказывают про невероятную исторически беспрецедентную сплоченность альянса, но при этом альянс не может договориться о кандидатуре генсека.

– Означает ли это, что в какое-то ближайшее время будет серьезный раскол?

– Нет, я бы не ожидал расколов, конечно, потому что в общем НАТО – это продолжение США. Сказать, что там есть страны, которые могли бы бросить внешнеполитический вызов США, нельзя. Что касается споров, споры мы видим и сейчас, продолжается вот этот сериал между Турцией и Швецией, по поводу – пустит ли Турция Швецию в НАТО, это всегда было и это всегда будет. Есть несогласие по поводу кандидатуры по поводу генерального секретаря, еще я бы не связывал срок полномочий Столтенберга со сроком окончания украинского кризиса, потому что эти вещи не связаны.

Я почему привел пример, потому что аналитики поговаривать стали, что есть определенное количество людей, которые высказываются резко по отношению к России, участвуют в информационном пространстве, один из них Столтенберг, исключение его из этой цепочки людей у некоторых вызывает домыслы. Это к тому, что конфликт сойдет на нет.

Эти домыслы исходят из того, что руководству НАТО известно, когда этот конфликт сойдет на нет, а я не уверен, что руководству НАТО известно. Ситуация прогнозируемая, но здесь вопрос в том, управляемая ли она со стороны НАТО? На мой взгляд она со стороны НАТО неуправляемая в большой степени.

– Мне кажется, что в США сейчас мало что сильно управляемо, потому что во главе огромной большой державы стоит человек, который иногда допускает такие ляпы в высказываниях, сравнивает Украину с другим государством, это достаточно смешно. Байден опять допустил резкое высказывание в сторону Китая, до этого назвал лидера диктатором, а сейчас сказал о стране в целом, что у Китая колоссальные проблемы. И мне интересно в этой связи тоже с вами поговорить. Понятно, что Россия как союзник Китая, а Китай как союзник России, негласно и гласно обсуждается. Как считаете, за последние несколько недель усилились наши союзнические позиции?

– Хороший вопрос, я бы начал с того, что обе стороны избегают называть эти отношения союзническими, часто прибегают к формуле, что отношения более глубокие, чем союзнические. Но при этом именно от слова «союз» и Россия и Китай уходят, понятно почему, потому что союз предполагает юридические обязательства в сфере безопасности. Таких обязательств нет, и Россия и Китай брать на себя их не хотят.

– Я в фигуральном смысле сказала.

– Мне кажется, что ситуация достаточно сложная, и можно предполагать, что Китай совершенно серьезно, а не только с демонстративными целями, предпринимал и предпринимает миротворческие усилия на Украине. Я поясню, это можно истолковать таким образом, что Китай сформулировал свои предложения для того, чтобы они были отвергнуты Западом, а после того, как они будут отвергнуты, Китай скажет, что вот мы пытались, у нас не получилось. Умышленно. Это одно из возможных объяснений того, что происходило в последнее время.

Второе объяснение и, мне кажется, что у него есть основания, заключается в том, что Китай ищет способ остановить военные действия, и усилия, которые предпринимаются с его стороны, достаточно серьезные. По одной из версий, которую не могу ни подтвердить, ни опровергнуть, поездка лидеров африканских стран в Петербург в середине месяца после ПМЭФ тоже могла быть каким-то образом согласована и с Китаем, и с США. Публикации об ожидаемых переговорах в западной прессе – это тоже вполне возможная часть попыток дипломатической работы.

– Почему Байден сказал о колоссальных проблемах сейчас? Ему уже ответили с китайской стороны – «представитель МИД Китая отметил, что любая страна может столкнуться с трудностями, но Китаю удается их решить благодаря сплоченности народа». Тоже намек на то, что в США народ не сплочен, а проблем много.

– Я думаю, что за интерпретацией слов Байдена надо обращаться к Байдену, хотя я бы не недооценивал Байдена. Он путал слова даже когда он был гораздо моложе и, на мой взгляд, то, что с ним сейчас происходит, еще не свидетельствует о каких-то нарушенных когнитивных способностях выполнять свои конституционные обязанности.

Между Китаем и США все довольно сейчас зыбко, с одной стороны, и заявление Байдена хорошо об этом свидетельствует. США видят в Китае исключительно соперника, и ориентируются на то, что отношения пойдут в конфронтационное русло. С другой стороны, они, естественно, и Китай в это заинтересован, такой конфронтации пытаются избежать. Здесь сталкиваются с одной стороны внешнеполитические соображения американские, с другой стороны – внутриполитические, потому что внутриполитические диктуют те заявления, которые произносит Байден, что Си Цзиньпин – диктатор, что проблемы колоссальные.

А внешняя политика подталкивает к тому, чтобы вести себя с Китаем аккуратнее. И вот противоречие, с которым всегда внешняя политика США сталкивалась. Конечно, они хотят свернуть с этого конфронтационного пути. Пока не получается.

– Пока получается накачивать Украину оружием, с другой стороны, пленный военнослужащий ВСУ рассказал о больших потерях от насильной мобилизации в стране. До этого рассказывали пленные, что им нечего есть. Как мы знаем, там новая волна мобилизации, но есть уже сведения определенные, что будет уменьшаться минимальный возраст для мобилизованных. Сейчас 23 года, а потом до 20 лет, а дальше спустится это неизвестно куда, доберутся и до подростков. Я думаю, будут брать подростков, снаряжать и выпускать, если раньше еще, мы находим доказательства этому, некоторые военнослужащие проходили какую-то подготовку в рядах ВСУ, то сейчас даже у тех, кого мобилизуют, уже времени на подготовку нет. Поэтому так много пленных, потому что не знают, что делать.

– Тем не менее, подготовка ВСУ продолжается за рубежом.

– Самолеты, поговаривают что будут поставлять авиацию.

– Я полагаю, что будут, вопрос в том, когда?

– Поговаривают, в ближайшее время.

– Я бы ожидал, что будут, что будет это летом, я бы не исключал, что это будут натовские летчики, потому что, видимо, специалистов из стран НАТО там много. Они участвуют в военных действиях очень энергично, поэтому какой-то внутренний порог не перейдут, если отправят туда своих пилотов. Видимо, для них внутренний порог – это обслуживание самолетов, действующих на Украине, на территории стран НАТО. Вот если они будут наносить удары с территории Польши, то это будет похоже на большую войну в Европе.

– Так что 5 статья НАТО?

– Если РФ включится в удары по территории НАТО, то это можно трактовать как 5 статья. Тут дело не в пятой статье, а в том, что блок НАТО рискует в лице своих отдельных стран вступить в вооруженный конфликт с Россией. Они пока, кажется, этого избегают, но ставки для них слишком высоки, даже не для самих стран НАТО, а для руководства стран НАТО. Они, на мой взгляд, очевидно нервничают, суетятся, в этом одна из больших угроз.

– А то, что Беларусь так укрепилась?

– Беларусь сейчас такая же ядерная держава, как Германия, где расположено ядерное оружие США. Но дан очень сильный сигнал и Польше, и другим членам НАТО, что атака на Беларусь недопустима. Укрепление обороноспособности Беларуси – это еще и укрепление обороноспособности Калининградской области.

– Президент Литвы и президент Польши побывали в Киеве, причем, президент Польши прибыл без планирования. Означает ли, что это из-за усиления Беларуси? Потому что Анджей Дуда высказал беспокойство усилением Беларуси.

– Польше надо было думать об этом раньше, когда они более 10 лет назад начали перевооружение своей армии, и беспокойство Беларуси было связано как раз с тем, что со стороны России не было соответствующего ответа. Россия, пытаясь сохранить контакты со странами НАТО, более-менее мирный порядок на континенте, избегала поставки в Белоруссию оперативно-тактических ракет. И только после того, как началась СВО, и то не сразу, этот вопрос об «Искандерах» в Белоруссии был решен. А до этого Белоруссия сама пыталась разрабатывать вооружения, чего уж тут теперь удивляться со стороны Польши. Я думаю, там обсуждали еще и украинское наступление, интеграция польско-украинская, нарастающее напряжение по поводу бандеровщины, которое поляками не нравится, им есть о чем поговорить. Саммит НАТО приближается, по этому вопросу сверяют часы.

– Как же, если Польшу обсуждать по нарастанию бандеровского течения, если бы не это течение, выстраивание под нацистами, то не надо было бы проводить никаких СВО, Польша же поддерживает?

– Польскому правительству хочется, чтоб Украина была антирусской и не бандеровской. И как это вот совместить? Очень сложно.

– Забрать какие-то территории у них хотят, вводят миротворцев и проводят там референдум, и там говорят: мы устали, мы в Польшу хотим.

– Теоретически. И такой сценарий возможен. В чем его слабость, я не говорю о конкретном сценарии, я говорю о переходе части Украины под польский контроль, слабость его в том, что конфронтация на грани прямого военного столкновении с Россией, которую ведет блок НАТО, началась с того, что якобы Россия неправильно поступила с Крымом и с Донбассом. И теперь что, они делают тоже самое? А в чем тогда разница?

– Они гегемоны, они могут все, Зеленскому разрешили нарушать конституцию, а всем остальным нельзя. И мы прекрасно понимаем, что любая провокация очередная со стороны США или Великобритании на территории Украины, они скажут - это не мы, это все Россия. Хотелось бы отдельно коснуться премьер-министра Венгрии, который назвал Украину не суверенной страной, сказал еще интересную вещь – проблема в том, что у украинцев закончатся солдаты раньше, чем у русских, и это будет решающим в конце. Вы согласны с этим?

– Это высказывание нет смысла обсуждать с точки зрения его фактического содержания. Я понятия не имею, каков у Украины мобилизационный резерв и насколько быстро этот резерв может быть исчерпан. Я надеюсь на то, что, как говорит президент – мы один народ. Я надеюсь, что украинская часть этого одного народа перестанет воевать до того, как там закончатся мужчины, способные нести оружие. Я надеюсь, что цели СВО будут достигнуты без такого катастрофического кровопролития, хотя оно уже катастрофическое. Хотелось бы, чтобы были достигнуты договоренности, чтобы больше людей остались живы.

Орбан озвучивает позицию здравого смысла, которая и в НАТО, и в ЕС дефицитна. Здесь важно не то, насколько он прав с фактической точки зрения, а то, что он говорит о самоубийственности данного конфликта для Украины и что ее толкают к этому страны Запада, которым все равно, сколько там погибнет.

– Судя по последним данным, какое количество погибает у ВСУ, им не просто это безразлично, им это выгодно, потому что чем больше погибает, тем больше надо оружия. Тем больше надо производить, и есть возможность зарабатывать на этом капиталы.

– За те полтора года, которые продолжается СВО, сказать, что сильно наращены мощности по производству вооружений в странах НАТО, нельзя, даже в США. Я не говорю о продаже, я говорю о мощностях военной промышленности.

– Ко мне специалисты приходили, говорили, что достаточно сильно развивается сейчас производство.

– Вопрос, как сильно? Это рост выпуска в разы, как России? Похоже, что нет.

– Госсекретарь Блинкен на днях в Вашингтоне встретился с главой МИД Армении и главой МИД Азербайджана. Это тоже очень интересная ситуация. Может ли это негативно отразиться на отношениях с Россией?

– Слежу за этой ситуацией. Что хотят США и ЕС от Армении и Азербайджана? Они хотят, чтобы они подписали хоть что-нибудь, любую бумагу, где будет зафиксировано окончание Нагорно-Карабахского конфликта. Поскольку Азербайджан сейчас сильнее, а армянское руководство, на мой взгляд, не очень искушено в дипломатии, поэтому этот итог сдвигается в пользу Азербайджана. При этом в Армении есть очень энергичная пропагандистская кампания, направляемая, в том числе, институтами государственными, суть которой состоит в том, что во всех бедах Армении виновата исключительно Россия, и что Армении нужно выбирать другого союзника, а именно Запад.

Позиция, на мой взгляд, абсурдна, потому что переговоры, которые ведут Армения и Азербайджан при посредничестве западных стран, показывают, что Запад совершенно не собирается никакие армянские озабоченности учитывать. Но, тем не менее, пропагандисты в Армении рассказывают, что нужно переориентировать политику на Запад, это государственные СМИ, не считая тех людей, которые работают на деньги США и ЕС, там их сейчас много.

– Им же на руку дестабилизировать наши отношения с Арменией?

– Они исходят из того, что США убеждены, что главное, что заботит РФ во внешней политике – это престиж. Они действительно не понимают, что мы расширение НАТО воспринимаем как угрозу безопасности. Они полагают, что дело в том, что Россия хочет больше престижа и это спорт с США. Они уверены, что если РФ лишить престижа, то это поведет к каким-то кризисам российской внешней политики. И логика у них в армяно-азербайджанском конфликте такая же, что нужно РФ лишить здесь роли посредника, тогда от этого пострадает престиж и это нанесет значительный ущерб российской внешней политике и Владимиру Владимировичу Путину лично. Поэтому им надо, чтобы там что-то подписали, судьба карабахских армян их совершенно не волнует, для того чтобы был повод Россию из этого процесса урегулирования вытеснить и объявить, что она не состоялась как посредник, а страны Запада состоялись.

– Давайте поговорим в этой связи о ситуации с Турцией. Эрдоган, которому мы помогли в связи с зерновой сделкой, набрать проценты на выборах, которых ему не хватало, она какой стороне? Он может что-то сыграть здесь?

– В этом нет необходимости, ведь для того, чтобы играть роль посредника, нужно поддерживать приличные отношения с обеими сторонами. Они не могут иметь нормальные отношения, потому что воевали с Арменией в последнюю войну.

– Я имею в виду свою лепту внести, чтобы РФ осталась там?

– Думаю, что РФ останется в этом процессе урегулирования благодаря высокой российской дипломатии. Турция будет избегать глубокого вовлечения в посредничество на равной позиции с Россией, на мой взгляд такой статус невозможен. А сохранение мира гарантируется там только балансом сил. На мой взгляд, Россия предпринимает определенные усилия, чтобы баланс поддерживать.

– Не подпишут они ничего?

– Полагаю, что нет. Мне кажется, что пик под эгидой Запада был достигнут весной, а после стал стопориться. Стопориться по двум причинам. Первая – это то, что все же непонятно, как армянское руководство подпишет документ, который будет оставлять на произвол судьбы карабахских армян. Это довольно трудно подписать, будучи руководителем Армении. Второе – то, что после начала СВО баланс в регионе сдвинулся и Азербайджан использовал момент для того, чтобы оказать силовое давление на Армению. И мне кажется, что уступки, которые были сделаны Арменией весной этого года, были результатом силового давления, и сейчас оно начало уменьшаться. То есть предел результативности силового давления, с весны по осень 2022 года, исчерпан. Вопрос в том, решится ли Азербайджан на то, чтобы усилить военное давление или не решится, на мой взгляд, что все-таки нет. Но я оптимист может быть.

– Хотелось бы верить, потому что куда ни глянь, везде горячие точки. Невыгодно для всех сторон чтобы одновременно было большое количество конфликтов. Давайте поговорим о председателе комитета по иностранным делам Палаты представителей США. Он дал старт работе новой законодательной группы, в ведение которой будет входить ускорение американских военных поставок за рубеж. Мы видим, что контрнаступление украинское – это антиреклама американского вооружения. С таким же желанием будут поставлять оружие американцы, когда с ним на полях терпят поражения?

– Американских танков там нет, там есть американские БМП, есть танки немецкие. Но судьба немецких танков и репутация их США волнуют мало. Что касается поставок за рубеж, они не выполняют контрактов с Тайванем, у них очередь, и сейчас из Тайваня с точки зрения ускорения, поставка волнует больше, чем Украина. Украина создает новые заказы, но настоящий поток создает только Тайвань.

– Новый пакет санкций от США, уже 11 пакет, и дальше планируют. Как думаете, когда надоест? Они же видят, что это не меняет ситуацию, заставляет внутри у нас мобилизовывать бизнес, экономику, людей. Что еще могут придумать США, что могло каким-то образом нас удивить?

– Например, блокада морской торговли, но это требует применения вооруженных сил, это повод к прямому столкновению, не думаю, что на это решатся. Потом, я бы ожидал, что они усилят санкционное давление на третьи страны, которые сотрудничают с Россией. И, на мой взгляд, именно на этом их усилия сосредоточены.

– На какие страны могут надавить?

– На Грузию, это часть важного логистического маршрута, в Грузии сектор транспорта и логистики за прошлый год вырос на 30%. Турция, Казахстан и страны Центральной Азии. Будет давление на индийские компании, которые работают с Ираном и Россией. Я думаю, такой круг. А что касается пакетов, есть ритуалы, от которых очень трудно отказаться. Зачем советским людям надо было сидеть на партсобраниях? Отмени, и все рухнет. Здесь то же самое. Представить, что ЕС не введет очередной пакет санкций, это что значит? У вас позиция к России изменилась?

– Самое главное, что остается на повестке, это продолжающаяся русофобия. Политика стран, которые ведут это против россиян, достигает пика или дна, от которого оттолкнуться и все изменится. Идет негативное отношение даже просто к туристам. А мы со своей стороны, вот Владимир Путин сказал, что все в РФ для иностранных туристов, в том числе электронные визы должны быть доступны, мы понимаем, что обычные граждане не должны быть вовлечены в игры гегемона США. При чем здесь рядовой немец, француз? И кучка людей, которые сидят во главе США, которые свои личные финансовые планы выстраивают по зарабатыванию на крови на Украине. Как считаете, мы как цивилизованное государство пример показываем или надо начать козни строить, визы не выдавать?

– У нас есть свой список лиц, которым запрещен въезд в Россию, это взаимность. Но, действительно, Россия не пошла и не пойдет по пути такого массового ответа на то давление, которое оказывает Запад. Мы не будем давить на простых граждан Запада в том, что касается условий въезда в Россию и прочих вещей. Для Запада оказалось, что расизм – совершенно органичная вещь, и в острой ситуации это та привычка, которая приходит на ум сразу, как плохо скрытый, например, российский подтекст известного заявления Борреля о том, что Европа – это сад, а весь остальной мир – это джунгли. Оно было неудачным с любой точки зрения, но какая пришла в голову мысль первой? О цивилизационном превосходстве, якобы. Они судят с этой точки зрения весь остальной мир, в том числе и нас. И когда вы говорите о том, что, возможно, эта линия когда-то найдет свое дно, я думаю, что пока мы далеки от этого. Запад на протяжении не одного столетия привык к собственному превосходству и умственные привычки – это привычки, которые изживаются очень медленно. Здесь можно только пожелать, чтобы мы им не уподоблялись в этом отношении, и чтобы они, дай им Бог без больших катастроф, эту привычку смотреть на всех свысока изжили.

– Констатация фактов такова, что неконсервативные ценности, которые прививаются на Западе, в итоге приведут к тому, что они, конечно, не вымрут, но деградация очень сильная: вот объем операций по смене пола в США оценивается в 1,9 млрд долларов. Они не думают, что они потом захотят детей иметь, идет перемалывание конструкции жизни, к которой мы привыкли.

– Да, это безумие.

– Мы говорили в эфирах, как Коран позволяют сжигать, это же чудовищно, как коверкают православие, о том, как Зеленский запретил Рождество православное. Как это может быть? Как вы считаете, это не дно уже?

– Я пока не вижу никаких признаков что, если это дно, то от него отталкиваются.

– Хочется, чтобы люди религиозные высказывали свое мнение на Украине, например.

– На Украине опасно свое мнение высказывать, сейчас особенно. Потому что против УПЦ развернуты репрессии, репрессии развернуты против всех, кто сомневается в русофобском курсе украинских властей. Другое дело, что, мы говорили об Орбане, он интересен тем, что он последовательно и открыто сделал ставку на консервативные силы на Западе. Означает ли это, что он ожидает консервативного реванша? Он человек, не лишенный политического чутья, без этого он не мог бы в течение столь длительного времени оставаться у власти.

– Аналитики наверняка приносят прогнозы?

– Цивилизованное человечество рано или поздно устанет от того, что им навязывают, что генетически у нас к этому предрасположенности. Здесь же просто навязываются.

Если они хотят таким образом совершить коллективное самоубийство, как мы можем им помешать?

– А в таких странах как Армения, Казахстан, как у них с консервативными ценностями дела обстоят?

– Считаю, это надо специально исследовать. Мне не очень нравится словосочетание «консервативные ценности», также как и «традиционные ценности». Потому что мне кажется проще и понятнее сказать о семейных ценностях, о ценностях семьи, Родины. Дело в том, что это просто ценности, которые не требуют дополнительных определений, они совершенно естественны. Когда же мы говорим о консерватизме, мы допускаем что вся история, например, с бешеным темпом роста числа операций по смене пола, что это просто какие-то другие ценности. А на мой взгляд, это не представляет ценности, это безумие.

Что касается наших постсоветских соседей, они находятся еще под советским способом думать, и угроза национализма, которая в России преодолена, та угроза, которая сказала о себе на Украине, она есть и в Армении, и в Казахстане, и в Азербайджане. Я полагаю, что заложено это было еще в советское время. И президент, когда высказывается об истоках украинского конфликта, говорит о советской эпохе.

– А я не только об Украине.

– Это же была политика, характерная для всего Советского союза, кроме РСФСР. Да, есть большой соблазн у лидеров постсоветских стран идеологически опираться на национализм, мы видим это в Казахстане, почему? Потому что экономическая ситуация в мире далека от идеала, решать экономические проблемы страны достаточно трудно, а национализм – это тот ресурс, который лежит под ногами и всегда есть много людей, которые готовы в эту игру поиграть. К сожалению, эти люди, которые уже продвигают русофобию в постсоветских странах, они тоже буду говорить о консервативных ценностях, что они такие традиционалисты, так что я бы еще поэтому о консерватизме говорил с некоторыми оговорками.

– Один аналитик говорит, мол, «следует снять розовые очки, Европа хвастается экономической устойчивостью, однако она основана исключительно на показателях южных стран региона». Очевидно, что разрушение Европы - одна из целей США, все это говорят. Если взять постсоветские страны, то там видим националистические бомбы, которые могут вспыхнуть, а вот страны Европы, там не может вспыхнуть национализм? Гражданская война.

– Так он все время там присутствует, он все время в той или иной форме себя в политике проявляет. Немецкий истеблишмент рассказывает, как он борется с нацизмом в лице партии «Альтернатива для Германии», а те рассказывают, что борются за консервативные ценности. При этом я считаю, что нельзя недооценивать устойчивость государственных структур стран ЕС, это очень старые, прочные, сильные государства, они способны справиться с серьезными внутриполитическими вызовами. Сколько во Франции протестовали желтые жилеты и где они теперь?

– По мне так это было искусственно создано, подпитано другими фондами.

– Это страшно интересная вещь, потому что на Западе широко стала использоваться слово «популизм», и популистами называют всех, кто выступает против истеблишмента. В этом отношении французский истеблишмент ориентирован на Макрона. Раскол-то не столько на националистов или глобалистов, или еще кого-то, а источником кризиса может быть недовольство масс правящим истеблишментом.

– Богатые и бедные.

– Ну дело не только в богатстве, дело во влиянии.

– Бедные – это беженцы, которые приехали в Европу, ну а богатым считается тот европеец, кто купил там квартиру, машину, есть доход.

– Там очень разные беженцы, разные местные жители. Проблема в том, что именно та экономическая ситуация в ЕС угрожает в меньшей степени беженцам, а в большей степени нижней части среднего класса.

– Бунтовали, но не получилось, а дестабилизацию какую-то вносить нужно.

– Кому?

– Гегемону США.

– Они, я думаю, сейчас не заинтересованы, потому что ЕС – все что нужно США.

–А я думаю, что они очень заинтересованы, сейчас будет много вопросов в сторону США, много обещаний, которые делались, они не выполняют, европейцы рядовые страдают. Они пойдут спрашивать с тех, кто ввязал их в эту ситуацию.

– Пока мы не видим никаких признаков того, чтобы они пошли спрашивать с США из-за того, что происходит. Они по-другому действуют. Это такой забег европейских лидеров в Вашингтон под лозунгом – «Я буду вам самым хорошим союзником в Европе, дайте мне что-нибудь». Дело в том, что меняется сам принцип отношений США с союзниками, потому что исторически США обеспечивали экономический подъем в Германии и в Западной Европе. Для того, чтобы создать альтернативу советскому коммунизму и в Германии, и в Японии, они были готовы предлагать что-то после Второй мировой войны. Сейчас очевидно, что они не будут ничего давать, а будут только брать.

- Ну обещания-то давали, что вот если Россия нападет на вас, мы тут все вместе. Комиссия была создана, перед каждым новым пакетом санкций, люди ездят по стране, разговаривают о том, что нужно проголосовать. Сейчас, наверное, уже не ездят, проголосовали за 10 из 11 санкций, будут вынуждены голосовать, даже если не выгодно. Но рядовой средний класс европейцев почувствовал, что предприятия закрываются, самолеты между маленькими городами не летают давно, потому что невыгодно. И вся инфраструктура будет сходить на нет, и много инфраструктуры держалось на российских туристах, мы любили приехать и красиво отдохнуть, много у нас любило Европу, но больше не везут свои деньги туда. Россия справилась со всем, у нас прекрасные места. Вы поедете отдыхать?

– Пока не планирую, у меня много работы в этом году. Если поеду, то только в России конечно, сейчас куда еще, зачем?

– Мне кажется, у нас в России хватает мест, Россия настолько красивая и огромная страна, по которой можно всю жизнь путешествовать и все не посмотреть. Давайте о чем-то хорошем поговорим, о студентах, как наши студенты поживают?

– Студенты пережили 24.02.2022 года сложнее чем люди постарше, их особенно задела блокировка соцсетей запрещенных. Но студенты как люди разумные довольно быстро пришли к выводу, что если страна оказалась в ситуации вооруженного конфликта, то она должна в этом конфликте победить. Мало кому это нравится, но если уж обстоятельства таковы, то надо действовать и рассуждать сообразно обстоятельствам. Это не придумка, это не только патриотизм – это еще и здравый смысл.

– Те, кто в какой-то момент был обманут популистами, убежавшими за рубеж, в конце концов, ознакомившись со всем, придут к выводу, что Россия – это Родина, и кроме своей Родины мы нигде не нужны, лучше здесь пригодиться, чем там не пригодиться. В политику собираются идти студенты, думают о карьере?

– Не берусь судить о числе людей, которые хотят идти в политику. Я работаю в МГИМО, это университет, который в первую очередь готовит дипломатов. На мой взгляд, это разновидность карьеры политической.

– Понимают наши студенты, что мировая дипломатия сейчас в упадке находится?

– Я бы не сказал, что она в упадке, нас ждет огромная перестройка внешнеэкономических и внешнеполитических связей.

– Я имела ввиду не Россия, наша дипломатия на высоте, я всегда это говорю, как они это держат, оскорбления со всех сторон, ведь оппоненты не желают слушать доказательства и т.д. Я говорю о западной дипломатии.

– Так я об этом и хотел сказать, что перестройка наша – это переориентация с Запада на мировое большинство, где огромные возможности, где новые задачи и вызовы, где возможен диалог. Готовят уже по-новому дипломатов, подготовка переориентируется с учетом этого. Те студенты, которые учили языки стран мирового большинства, у них возможности гораздо больше, чем несколько лет назад, не только в дипломатии, но и в народном хозяйстве, как раньше говорили.

– Какие языки были востребованы?

– Восточные тоже были востребованы, но все-таки исторически, советская, российская дипломатия ориентировалась, что главные контакты - это контакты на Западе. Конечно, это стало меняться давно, когда приобрели значение для политики Китай, Индия, но кроме них есть еще Иран, есть Ближний Восток, с которым все очень сильно меняется, есть Северная Африка и Африка южнее Сахары. Огромное пространство для дипломатии, для бизнеса, для сотрудничества. Это все открыто для тех, кто учится и заканчивает МГИМО и другие университеты.

– Хочу пожелать нашим студентам, чтобы они стали хорошими специалистами, дипломатами высокого уровня.

– Спасибо. Печать