Специальная военная операция идёт почти год. Время очищения России от предателей и «испуганных патриотов» и «приращения» людьми, которые действительно нуждались в её защите. Людьми, которые всегда были русскими по духу.
Автор и руководитель проекта «ПривалOFF», член пресс-службы Молодёжного парламента при Госдуме Александр Привалов подготовил материал о беженце из Мариуполя Вячеславе Бурага.Родители молодого человека развелись, когда ему было 7 лет, с тех пор и до начала СВО он жил с мамой, бабушкой и дедушкой. В детстве Вячеслав мечтал стать полицейским, но у Украины были другие планы на судьбу своего населения.
«Во время Майдана мне было 7 лет, до этого времени никаких антироссийских инициатив население не замечало. После переворота некоторые мои сверстники стали проукраинской идеологии.
В 2014 году постепенно начали внедрять запреты на использование русского языка в средствах массовой информации. На мове надо было разговаривать даже на работе.
Вся моя семья пророссийских взглядов. Бабушка и дедушка остались жить на освобождённых территориях в селе Юрьевка, которое находится в сорока километрах от Мариуполя, мама осталась в Турции, а я с отцом и его новой семьёй живу в Курске» - поделился Вячеслав.
Столица Соловьиного края молодому человеку понравилась, сейчас Вячеслав учится в 10 классе школы №36 и уже входит в состав «Центра молодых лидеров города Курска».
«Сам город меня несколько впечатлил. Порадовали новые красивейшие районы: проспекты Дериглазова, Клыкова, Плевицкой. В Мариуполе не было подобных масштабных строек, там пытались добиться результата от умирающего города».
Переломный момент «перерождения русской души»
«15 марта в город зашли первые войска. Тогда мы вышли во двор и увидели русского солдата. Он сказал: «Это свои. Пришёл мир».
У нас в городе размещались две базы «Азова»* (признан в России террористической организацией и его деятельность запрещена на территории РФ), поэтому многие боялись проводить пророссийскую агитацию. Наша жизнь в украинском Мариуполе – чистейшее существование.
Как запрещали русский язык
«В школах нельзя было говорить на русском языке. Я учился в гимназии, у нас было строгий директор, поэтому запрет был не только на бумаге.
Учитель истории, когда только пришёл работать в гимназию спросил, на каком языке мы хотим, чтобы он вёл уроки. Одноклассники ответили, что на русском. На следующий день приходит и говорит: «На русском языке с вами не выйдет, мне сделали выговор. Если продолжу – меня уволят».
За три месяца до начала СВО ввели запрет на обслуживание в магазинах на русском языке, но его мало кто соблюдал.
На вопросы о целесообразности вышеуказанных запретов власть, бряцая оружием, отвечала: «Надо выполнять. Вы что, агенты Кремля?»».
«Нет, я - не агент Кремля!
Я всегда был душой с Россией!
Я думаю на русском, говорю на русском и поступаю по-русски. Я – русский, теперь уже официально».
* признан в России террористической организацией и его деятельность запрещена на территории РФ
Печать