Профессор кафедры зарубежного регионоведения и внешней политики РГГУ, доктор политических наук, член Совета Ассоциации российских дипломатов, эксперт РСМД Владимир Пряхин – с аналитической зарисовкой по следам телефонных разговоров Трампа и Макрона с лидером России.
Минувшая неделя ознаменовалась двумя важными событиями на мировом дипломатическом ристалище. Во-первых, в Кремль позвонил президент Франции Эммануэль Макрон, заявлявший до этого во всеуслышание, что если Путину нужно, то пусть звонит сам. Его (Макрона) номер телефона, мол, не изменился.
Сам по себе факт этого звонка важен в том отношении, что на фоне воинственных заявлений европейских лидеров о неизменности поддержки киевского режима, увеличении военных расходов и грядущий милитаризации Европейского Союза всё больше и больше становится очевидным, что военного решения украинский кризис не имеет. Европейцам придётся согласиться с тем, что Крым, Донбасс, Запорожская и Херсонская области вошли в состав России; Украина обретёт нейтральный статус, что предполагает исключение возможности её присоединение к НАТО; на территории незалежной будут гарантированы права и свободы в соответствии с документами ОБСЕ, под которыми стоят подписи всех европейских лидеров.
Вряд ли, планируя разговор с Президентом России, Эммануэль Макрон рассчитывал на то, что он добьётся смягчения позиции Москвы по этим вопросам. Но ведь позвонил. Правда, сославшись на то, что ему хотелось обговорить тему иранского ядерного урегулирования, а не только украинские дела. В действительности, однако, цели Макрона были намного проще и утилитарнее. Ему очень хочется застолбить себя в роли европейского лидера. Ситуация в этом отношении вроде бы благоприятная: Великобритания - этот непотопляемый авианосец США у берегов континента - дал течь, так как, с одной стороны Лондон вышел из Евросоюза, с другой, разошёлся во мнениях Соединёнными Штатами по украинским делам. Что касается Германии, то Париж, провозглашая неизменную верность “франко-германскому мотору“ евроинтеграции, никогда не упускал случая подчеркнуть величие Франции как ядерной державы и постоянного члена совета безопасности ООН.
Ситуация, однако, меняется. Фридрих Мерц, став федеральным канцлером, недвусмысленно дал понять, что Германия - экономический локомотив всего Евросоюза и мириться с ролью второй скрипки в альянсе больше не будет. Усилились и слухи о ядерных амбициях Берлина, претендующего на участие в стратегическом планировании в зоне ответственности Североатлантического альянса.
К тому же и позиции других стран Евросоюза далеки от монолитного единства. Тем более под французским лидерством. Своеобразно ведут себя Италия и Испания, своя специфика имеется и у балканских государств, ведущих свою собственную дипломатическую игру на китайском треке. О Венгрии и Словакии говорить не приходится: своеобразие их политики уже давно стало притчей во языцех.
В этих условиях звонок в Кремль должен был, помысли Макрона, повысить его реноме в Белом доме, и в глазах европейских партнёров. Тем более, что главный конкурент на роль Европейского гегемона Фридрих Мерц кичливо заявил, что не видит смысла в разговорах с Кремлём.
Надо признать, что Макрон в какой-то степени действительно добился своей цели-его Престиж его как лидера ведущей Европейской державы, безусловно, несколько повысился. Хотя это произошло и не как следствие дипломатических талантов хозяина Елисейского дворца, а как свидетельство того неоспоримого факта, что решающую роль в раскладе политических сил на Европейском театре играют Россия и США.
В этом отношении последовавший вслед за инициативой Макрона разговор Президентов России и США имел куда большее значение, чем звонок Макрона в Кремль. За полгода своего пребывания у власти Дональд Трамп добился определённых успехов в плане повышения своего личного рейтинга как президента великой державы. Он заставил уважать себя европейских лидеров, добившись их обязательства повысить военные расходы до уровня 5% от валового внутреннего продукта, завязал переговоры по балансировке товарооборота с Китаем, сыграл важную роль в прекращении двенадцатидневной войны между Израилем и Ираном, добился повышение роли США в умиротворении бурного ближневосточного региона в целом.
Никто, однако, не забыл о его предвыборном обещании решить украинскую проблему в течение 24 часов. С тех пор правда суточные сроки неоднократно корректировались и, в конечном итоге, формулировка эта обрела статус не более, чем фигуры речи, но тем не менее ожидания от решительных действий на украинском треке в отношении Трампа по-прежнему имеют место. И нельзя сказать, что они безосновательны. Трамп инициировал диалог, заблокированный прежней администрацией Белого дома, он ясно дал понять Зеленскому, «кто в домике хозяин» и побудил его к возобновлению диалога с Москвой, прерванного в марте 2022 года. Ещё большее значение имеет и, пусть незначительное, но реально ощутимое снижение уровня военно-технического содействия киевскому режиму.
Но остановить кровопролитие Трампу пока не удалось. А ему очень хочется стать глобальным миротворцем и, возможно, лауреатом Нобелевской премии мира. А там, кто знает, добиться переизбрания на третий президентский срок. Хотя это и противоречило бы конституции США, но как раз статус глобального миротворца был бы весьма кстати для преодоления юридических ограничений.
В этом отношении понятно недовольство хозяина Белого дома, тем, что он не услышал от российского лидера обещаний немедленного прекращения боевых действий. Позиция России, изложенная ранее неоднократно, не изменилось. Да и не может измениться, так как Москва начала и ведёт переговоры не с каких-то запросных, а с резервных позиций, отступать от которых она просто не может.
Трагикомизм ситуации заключается в том, что выдвинутые Москвой условия урегулирования в принципе исключительно выгодны для европейских партнёров, не говоря уже о Соединённых Штатах. Ведь фактически бόльшая часть бывшей «советской Украины», хотя и отказывается от приёма в НАТО, но в обозримом будущем останется в сфере влияния коллективного Запада.
К тому же развязка с украинскими делами открыла бы Трампу и Соединённым Штатам дорогу к развитию взаимовыгодного сотрудничества и торговли с Россией по целому ряду жизненно важных вопросов. Напомним, что в мае 2014 года антироссийские санкции прервали реализацию уже подписанного контракта о сотрудничестве между Роснефтью и компаний Exxonmobil на сумму в 500 млрд долларов.
Так чем же в свете этого недоволен Дональд Трамп после разговора с Президентом России? Скорее всего, упрямством киевских радикал-националистов и недомыслием своих европейских партнёров, которые, желая лучшего, то есть стратегического поражения России, могут потерять и то хорошее, что они могли бы иметь, пойдя на разумный компромисс с Москвой.
Печать